Пять самых мощных танков и сау в курской битве. Великая война

23 августа 1943 года закончилась Курская битва — одно из главных сражений Великой Отечественной войны. С обеих сторон в ней участвовали около двух миллионов человек, шесть тысяч танков и четыре тысячи самолетов. сайт выбрал пять самых мощных образцов бронетехники, которые были задействованы в этом сражении.

Количество — то же качество

Танк Т-34 к началу Курской битвы уступал немецким средним танкам — Т-IV и «Пантере». А атака на тяжелый «Тигр» и вовсе была сродни самоубийству. Но у Т-34 было преимущество в количестве — чуть больше двух тысяч единиц. Для сравнения: немцы смогли выставить немногим более 190 «Пантер» и 134 «Тигра».

Танки Т-34−76 поддерживают атаку пехоты на Курской дуге. Фото: waralbum.ru

Т-34 был вооружен 76-мм пушкой, чей снаряд не пробивал лобовую броню немецких «кошек». Стрелок-радист из 32-й танковой бригады 29-го танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии С. Б. Басс говорил: «Помню, стреляли по „Тигру“, а снаряды отскакивали, пока кто-то не сбил сначала его гусеницу, а затем всадил снаряд в борт. Но танк не загорелся, а танкисты начали выпрыгивать через люк. Мы их расстреливали из пулемета».

Советские танкисты возле танка Т-34 слушают игру на баянах во время отдыха перед боями на Курской дуге.

— Экипажи при столкновении с немецкими тяжелыми танками старались действовать из засад, чтобы поразить немецкий танк в борт или корму: «Брать в лоб немецкие машины не получалось. Но у Т-34 с первых дней, когда эти танки стали массово поступать в войска, было одно важное преимущество — маневренность. Пока экипаж «Тигра» перезаряжался и «наводился» на цель, у экипажа была от силы пара минут, чтобы выскочить, зайти немцу с фланга и выстрелить. Сказать, что командир с заряжающим должны были, помимо знаний, обладать еще и цирковой сноровкой — ничего не сказать, — вспоминал механик-водитель танка Т-34 Иван Костин.

Маневренность, опыт и численное превосходство помогли советским танкистам добыть победу, хотя цена ее была очень высока.

«Зверобой»

К началу битвы на Курской дуге советская армия располагала универсальным и страшным инструментом против любой немецкой бронетехники того периода — самоходкой Су-152. Ее конструкция оказалась настолько удачной, что в серию САУ пошла практически в неизменном по сравнению с опытным образцом виде. Правда, таких машин было немного — всего 24.

САУ СУ-152 командира 1541-го тяжелого самоходного артиллерийского полка резерва Верховного Главнокомандования гвардии майора Алексея Санковского.

САУ вооружалась мощной 152-мм гаубицей МЛ-20с. К слову, к началу сражения на Курской дуге в боекомплекте СУ-152 не было бронебойных снарядов, но советских самоходчиков этот факт особо не смущал. Для уничтожения немецкого среднего танка достаточно было попадания 43 кг осколочно-фугасного снаряда.

Башня немецкой «Пантеры» после попадания в нее 152-мм снаряда. Фото: istorya.pro

Снимки попаданий 152-мм боеприпасов по немецкой бронетехнике впечатляют: проломленные бронекорпуса, оторванные попаданием огромного снаряда башни и вырванные куски корпуса — у экипажей танков и САУ, по которым работала советская самоходка, почти не было шансов выжить.

Окончание сборки САУ СУ-152. Челябинский тракторный завод, 1943 г.

СУ-152 была единственной советской боевой машиной, способной успешно противостоять немецкой САУ «Фердинанд» с ее неуязвимой 200-мм лобовой броней.

Поэтому во время сражения на Курской дуге два отдельных тяжелых самоходно-артиллерийских полка (ОТСАП), насчитывавшие 24 Су-152 были переброшены на самое танкоопасное направление.

Всего за время Орловско-Курской операции им удалось уничтожить семь «Фердинандов» и десять «Тигров». В войсках за высокую эффективность против немецких кошек, СУ-152 прозвали «Зверобоем».

Pz. Kpfw.VI «Тигр»

Немецкий «Тигр» оснащался превосходной оптикой и мощной пушкой — 88-мм KwK 36 L/56 со скорострельностью 8 выстрелов в минуту. Мощное бронирование делало его неуязвимым к огню противотанковой артиллерии: 45-мм пушки не брали его даже в упор, а 76-мм пушки пробивали борт и корму на дистанции пистолетного выстрела.

Немецкий тяжелый танк Pz.Kpfw.VI «Тигр» из 505-го тяжелого танкового батальона (s.Pz.Abt. 505), захваченный советскими войсками на Орловско-Курском направлении. Машина командира 3-й роты.

Но больше всего танк импонировал механику-водителю — машина управлялась с помощью руля и оснащалась механической роботизированной коробкой передач с предварительным выбором передачи (наподобие современной Tiptronic). Восемь скоростей вперед и четыре назад.

Советские автоматчики пробегают мимо горящего немецкого танка Pz.Kpfw.VI «Тигр».

«Мягкая подвеска» — индивидуальная торсионная, шахматное расположение катков в четыре ряда, восемь на борт — позволяла вести огонь с ходу. Правда, в России зимой снег и грязь забивались между катками и поутру намертво сковывали танк.

САУ «Фердинанд»

Мощное вооружение — 88-мм нарезная пушка Pak. 43/2 с длиной ствола в 71 калибр — позволяло немецкой самоходке поражать любые советские танки на дальности свыше трех километров. Лобовая броня самоходки составляла 200 мм. Пробить ее на тот момент не могло ни одно советское орудие.

Советские бойцы и командиры осматривают немецкие САУ «Фердинанд», подбитые на Орловском участке фронта.

Экипаж САУ насчитывал шесть человек. Негативно на боевых качествах «Фердинанда» сказывался большой вес (65 тонн) и отсутствие оборонительного вооружения (пулемета), хотя при грамотном применении эти два фактора можно было нивелировать.

Советские танкисты у захваченной немецкой самоходки. Немецкое тяжелое штурмовое орудие «Фердинанд» 653-го батальона (дивизиона), захваченное в исправном состоянии вместе с экипажем солдатами советской 129-й Орловской стрелковой дивизии.

Против хорошо защищенных «Фердинандов» снаряды танковых советских пушек оказались практически бесполезны: из осмотренных специалистами ГБТУ КА (Главное автобронетанковое управление Красной Армии) 21 машины всего одна, с бортовым номером 602, имела пробоину в левом борту. Снаряд поразил самоходку в районе бензобака, и «Фердинанд» сгорел.

Истребители танков «Фердинанд», подбитые 15−16 июля 1943 года в районе станции Поныри. Слева штабная машина № II-03. Была сожжена бутылками с керосиновой смесью после попадания снаряда, повредившего ходовую часть.

Всего за время проведения операции «Цитадель» было безвозвратно потеряно 39 самоходных установок данного типа.

Sturmpanzer IV

Вооруженная 150-мм гаубицей StuH 43 L/12, эта самоходка была построена на шасси танка Panzer IV. Основным ее предназначением была поддержка пехоты огнем, особенно в городских районах. Боекомплект к гаубице из 38 выстрелов раздельного заряжания размещался по бортам и на корме рубки.

Штурмовое орудие Sturmpanzer IV «Brummbär» 216-го батальона штурмовых танков (Sturmpanzer-Abteilung 216) вермахта, подбитое в районе железнодорожной станции Поныри.

Броня САУ была рассчитана на защиту от орудий средних калибров. Лоб корпуса прикрывала 50-, 80- или 100-мм плита в зависимости от модификации, рубки — 100 мм. Борта были защищены гораздо слабее — около 50 мм.

На Курской дуге фактически состоялся дебют этих боевых машин, где они использовались не только как орудия поддержки пехоты, но и в ряде случаев как истребители танков.

Sturmpanzer IV действовали под Курском в составе 216-го батальона штурмовых танков, одна из этих машин — под номером 38 — сейчас демонстрируется в музее в подмосковной Кубинке.

July 12th, 2013

Ровно 70 лет назад, в 1943 году, в те же самые дни, когда пишется эта заметка, в районе Курска, Орла и Белгорода шла одна из крупнейших битв во всей истории человечества. «Курская дуга», закончившаяся полной победой советских войск, стала переломным моментом Второй мировой войны. Но оценки одного из самых известных эпизодов битвы — танкового сражения под Прохоровкой — настолько противоречивы, что разобраться, кто на самом деле вышел из него победителем, весьма сложно. Говорят, что настоящая, объективная история любого события пишется не раньше, чем через 50 лет после него. 70-летний юбилей Курской битвы — отличный повод, чтобы выяснить, что же на самом деле случилось под Прохоровкой.

«Курской дугой» назывался выступ на линии фронта шириной около 200 км и глубиной до 150 км, который образовался по итогам зимней кампании 1942-1943 годов. В середине апреля немецкое командование разработало операцию под кодовым названием «Цитадель»: планировалось одновременными ударами с севера, в районе Орла, и с юга, от Белгорода, окружить и уничтожить советские войска в районе Курска. Далее немцы должны были снова наступать на восток.

Казалось бы, не так уж сложно предугадать такие планы: удар с севера, удар с юга, охват в «клещи»… На деле же «курская дуга» была не единственным подобным выступом на линии фронта. Для того, чтобы немецкие планы подтвердились, нужно было задействовать все силы советской разведки, которая в этот раз оказалась на высоте (есть даже красивая версия, что всю оперативную информацию в Москву поставлял личный фотограф Гитлера). Основные детали немецкой операции под Курском были известны задолго до её начала. Советское командование точно знало день и час, назначенный для немецкого наступления.

Курская битва. Схема сражения.

Встретить «гостей» решили соответствующим образом: впервые в Великую Отечественную войну Красная Армия выстроила мощную, глубоко эшелонированную оборону на предполагаемых направлениях главных ударов врага. Нужно было измотать противника в оборонительных боях, а затем перейти в контрнаступление (основными авторами этой идеи считаются маршалы Г.К.Жуков и А.М.Василевский). Советская оборона с разветвленной сетью траншей и минными полями состояла из восьми рубежей общей глубиной до 300 километров. Численное превосходство также было на стороне СССР: более 1300 тысяч человек личного состава против 900 тысяч у немцев, 19 тысяч орудий и минометов против 10 тысяч, 3400 танков против 2700, 2172 самолета против 2050. Правда, здесь надо учитывать тот факт, что немецкая армия получила существенное «техническое» пополнение: танки «Тигр» и «Пантера», штурмовые орудия «Фердинанд», истребители «Фокке-Вульф» новых модификаций, бомбардировщики «Юнкерс-87 D5». Но советское командование имело определенное преимущество за счет выгодного расположения войск: Центральный и Воронежский фронты должны были отражать наступление, на помощь им в случае необходимости могли прийти войска Западного, Брянского и Юго-Западного фронтов, а в тылу был развернут еще один фронт — Степной, создание которого гитлеровские военачальники, как они впоследствии признавались в мемуарах, проморгали начисто.

Бомбардировщик «Юнкерс 87» модификации D5 - один из образцов новой немецкой техники под Курском. У наших самолёт получил прозвище «лаптежник» за неубирающееся шасси.

Однако подготовиться к отражению удара — только половина дела. Вторая половина заключается в том, чтобы в боевых условиях, когда обстановка постоянно меняется и планы корректируются, не допустить роковых просчетов. Для начала советское командование применило психологический приём. Немцы должны были начать наступление в 3 часа утра 5 июля. Однако ровно в этот час на их позиции обрушился массированный огонь советской артиллерии. Таким образом, уже в самом начале битвы гитлеровские военачальники получили сигнал о том, что их планы раскрыты.

Первые три дня битвы, при всей их масштабности, можно описать довольно коротко: немецкие войска увязли в плотной советской обороне. На северном фасе «курской дуги» ценой больших потерь противнику удалось продвинуться на 6-8 километров в направлении Ольховатки. Но 9 июля обстановка изменилось. Решив, что довольно биться в стену лбом, немцы (в первую очередь — командующий группы армий «Юг» Э. фон Манштейн) попытались сосредоточить все силы на одном, южном направлении. И здесь немецкое наступление было остановлено после масштабного танкового сражения у Прохоровки, которое я рассмотрю во всех подробностях.

Сражение, пожалуй, по-своему уникально тем, что точки зрения на него среди современных историков разнятся буквально во всём. От признания безоговорочной победы Красной Армии (версия, закрепившаяся в советских учебниках) до разговоров о полном разгроме немцами 5-й гвардейской армии генерала П.А.Ротмистрова. В качестве доказательства последнего тезиса обычно приводятся цифры потерь советских танков, а также тот факт, что сам генерал чуть не угодил за эти потери под трибунал. Однако позицию «пораженцев» тоже нельзя принимать безоговорочно по нескольким причинам.

Генерал Павел Ротмистров — командующий 5-й гвардейской танковой армии.

Во-первых, сражение под Прохоровкой часто рассматривается сторонниками «пораженческой» версии вне общей стратегической обстановки. А ведь период с 8 по 12 июля был временем самых напряженных боёв на южном фасе «курской дуги». Главной целью немецкого наступления был город Обоянь — этот важный стратегический пункт позволял соединить силы группы армий «Юг» и наступавшей на севере 9-й немецкой армии. Чтобы предотвратить прорыв, командующий Воронежским фронтом генерал Н.Ф. Ватутин сосредоточил на правом фланге противника крупную танковую группировку. Если бы гитлеровцы сразу попытались прорваться к Обояни, советские танки ударили бы по ним из района Прохоровки во фланг и тыл. Понимая это, командующий 4-й немецкой танковой армии Гот решил сначала взять Прохоровку, а затем продолжить движение на север.

Во-вторых, само название «сражение у Прохоровки» — не совсем корректно. Боевые действия 12 июля шли не только непосредственно у этой деревни, но также севернее и южнее её. Именно столкновения танковых армад по всей ширине фронта позволяют более-менее объективно оценить итоги дня. Проследить, откуда появилось раскрученное (говоря современным языком) название «Прохоровка», тоже не составляет труда. Оно начало фигурировать на страницах отечественной исторической литературы в 50-е годы, когда генсеком КПСС стал Никита Хрущев, который — какое совпадение! — в июле 1943-го находился на южном фасе курского выступа в качестве члена военного совета Воронежского фронта. Неудивительно, что Никите Сергеевичу понадобились яркие описания побед советских войск на этом участке.

Схема танкового сражения под Прохоровкой. Три основных немецких дивизии обозначены аббревиатурами: «МГ», «АГ» и «Р».

Но вернемся к боевым действиям 10-12 июля. К 12-му числу оперативная обстановка у Прохоровки была крайне напряженной. До самой деревни немцам оставалось не более двух километров — дело одно решительной атаки. Если бы им удалось взять Прохоровку и закрепиться в ней, часть танковых корпусов могла бы спокойно повернуть на север и прорваться на Обоянь. Над двумя фронтами — Центральным и Воронежским — в этом случае нависла бы реальная угроза окружения. В распоряжении Ватутина оставался последний существенный резерв — 5-я гвардейская танковая армия генерала П.А.Ротмистрова, насчитывавшая около 850 машин (танков и самоходных артиллерийских орудий). Немцы располагали тремя танковыми дивизиями, в составе которых было в общей сложности 211 танков и САУ. Но, оценивая соотношение сил, нужно иметь в виду, что на вооружении гитлеровцев были новейшие тяжелые «Тигры», а также модернизированные четвертые «панцеры» (Pz-IV) с усиленной бронезащитой. Основную силу советских танковых корпусов составляли легендарные «тридцатьчетверки» (Т-34) — прекрасные средние танки, однако они, при всех своих достоинствах, не могли на равных соперничать с тяжелой техникой. Кроме того, гитлеровские танки могли вести огонь на дальние дистанции, обладали лучшей оптикой и, соответственно, точностью стрельбы. С учётом всех этих факторов преимущество Ротмистрова было весьма незначительным.

Тяжелый танк «Тигр» - основная ударная единица немецких танковых войск под Курском.

Однако при этом нельзя списывать со счетов несколько ошибок, допущенных советскими генералами. Первую совершил сам Ватутин. Поставив задачу наступать на немцев, он в последний момент перенес время наступления с 10 утра на 8.30. Невольно возникает вопрос о качестве разведки: немцы утром стояли на позициях и сами ждали приказа к атаке (как позже стало известно, она была запланирована на 9.00), а их противотанковая артиллерия была развернута в боевой порядок на случай советских контратак. Наносить упреждающий удар в такой ситуации было самоубийственным решением, что и показал дальнейший ход боя. Наверняка Ватутин, если бы он был точно информирован о немецком расположении, предпочел бы дождаться атаки гитлеровцев.

Вторая ошибка за «авторством» уже самого П.А.Ротмистрова касается использования легких танков Т-70 (120 машин в составе двух корпусов 5-й гвардейской армии, вышедших в утреннюю атаку). Под Прохоровкой Т-70 шли в первых рядах и особенно сильно пострадали от огня немецких танков и артиллерии. Корни этой ошибки довольно неожиданно обнаруживаются в советской военной доктрине конца 1930-х годов: считалось, что лёгкие танки предназначены в первую очередь для «разведки боем», а средние и тяжелые — для решающего удара. Немцы же действовали с точностью до наоборот: их тяжелые клинья прорывали оборону, а легкие танки и пехота шли следом, «зачищая» территорию. Несомненно, к Курску советские генералы были детально знакомы с тактикой гитлеровцев. Что заставило Ротмистрова принять такое странное решение — загадка. Возможно, он рассчитывал на эффект внезапности и надеялся задавить противника числом, но, как я уже написал выше, внезапного нападения не получилось.

Что же на самом деле произошло под Прохоровкой, и почему Ротмистрову едва удалось избежать трибунала? В 8.30 утра советские танки начали наступать на немцев, стоявших на хороших позициях. Параллельно завязался воздушный бой, где, судя по всему, ни одна из сторон не взяла верх. Первые ряды двух танковых корпусов Ротмистрова были расстреляны фашистскими танками и артиллерией. Ближе к полудню в ходе яростных атак часть машин прорвалась к позициям гитлеровцев, но потеснить врага не удалось. Дождавшись, когда наступательный порыв армии Ротмистрова иссякнет, немцы сами перешли в атаку, и… Казалось бы, должны были легко выиграть сражение, но нет!

Общий вид поля боя под Прохоровкой.

Говоря о действиях советских военачальников, надо отметить, что они грамотно распорядились резервами. На южном участке фронта дивизия СС «Рейх» продвинулась всего на пару километров и была остановлена в основном за счет огня противотанковой артиллерии при поддержке штурмовой авиации. Дивизия «Адольф Гитлер», измотанная атаками советских войск, осталась на прежнем месте. Севернее Прохоровки действовала танковая дивизия «Мертвая голова», которая, если верить немецким отчетам, вообще не встречала в этот день советских войск, но при этом почему-то прошла всего 5 километров! Это нереально маленькая цифра, и мы можем с полным правом предположить, что задержка «Мертвой головы» — на «совести» советских танков. Тем более, именно в этом районе оставался резерв из 150 танков 5-й и 1-й гвардейских танковых армий.

И еще один момент: неудача в утреннем столкновении под Прохоровкой ничуть не умаляет достоинств советских танкистов. Экипажи танков бились до последнего снаряда, проявляя чудеса храбрости, а иногда — и чисто русской смекалки. Сам Ротмистров вспоминал (и вряд ли он выдумал такой яркий эпизод), как командир одного из взводов, лейтенант Бондаренко, на которого двигались два «тигра», ухитрился спрятать свой танк за горящую немецкую машину. Немцы решили, что танк Бондаренко подбит, развернулись, и один из «тигров» тут же получил снаряд в борт.

Атака советских «тридцатьчетвёрок» при поддержке пехоты.

Потери 5-й гвардейской армии в этот день составили 343 танка. Немцы, по оценкам современных историков, потеряли до 70 машин. Однако здесь речь идёт только о безвозвратных потерях. Советские войска могли подтянуть резервы и отправить поврежденные танки на ремонт. У немцев, которые должны были наступать во что бы то ни стало, такой возможности не было.

Как оценивать итоги сражения у Прохоровки? С тактической точки зрения, а также принимая во внимание соотношение потерь — ничья, или даже незначительная победа немцев. Однако если посмотреть на стратегическую карту — очевидно, что советские танкисты смогли выполнить главную задачу — затормозить немецкое наступление. 12 июля стало переломным днём в Курской битве: операция «Цитадель» провалилась, и в этот же день севернее Орла началось контрнаступление Красной Армии. Второй этап сражения (операция «Кутузов» силами в первую очередь Брянского и Западного фронтов) стал успешным для советских войск: к концу июля противник был отброшен на исходные позиции, а уже в августе Красная Армия освободила Орел и Харьков. Военная мощь Германии была окончательно сломлена, что предопределило победу СССР в Великой Отечественной войне

Разбитая гитлеровская техника под Курском..

Любопытный факт. Было бы несправедливо не дать слово одному из инициаторов советской операции под Курском, поэтому привожу версию событий Маршала Советского Союза Георгия Жукова: «В своих мемуарах бывший командующий 5-й танковой армией П. А. Ротмистров пишет, будто бы решающую роль в разгроме бронетанковых войск армий «Юг» сыграла 5-я танковая армия. Это нескромно и не совсем так. Обескровили и измотали врага войска 6-й и 7-й гвардейских и 1-й танковой армий, поддержанные артиллерией резерва Главного Командования и воздушной армией в период ожесточенных сражений 4—12 июля. 5-я танковая армия имела дело уже с крайне ослабленной группировкой немецких войск, потерявшей веру в возможность успешной борьбы с советскими войсками».

Маршал Советского Союза Георгий Жуков.

- При мысли об этом наступлении (под Курском) у меня начинает болеть живот. Гитлер - генералу Гудериану.

- У Вас правильная реакция на обстановку. Откажитесь от этой затеи. Генерал Гудериан - Гитлеру. 10 мая 1943 г. Берлин. (1)

Сражение, которое происходило летом 1943 года на советско-германском фронте под Курском, было самым ожесточЈнным во всей Второй Мировой войне, вплоть до нашего времени. Линия фронта перед началом битвы представляла гигантскую дугу, глубоко выступающую относительно северного и южного флангов к Западу. Отсюда и название "Курская дуга". Противник имел целью ударом с флангов подрезать, окружить и уничтожить наши войска, находящиеся на Курском выступе. То есть под Курском устроить "Второй Сталинград". Или взять реванш за разгром своих войск под Сталинградом. Здесь готовилась крупная стратегическая наступательная операция на период летней кампании 1943 г. как со стороны советского военного руководства, так и германского командования. Во встречном сражении с обеих сторон участвовало большое количество танков. Обе противоборствующие стороны стремились достичь своей стратегической цели. Бои характеризовались большим упорством и ожесточЈнностью. Никто не хотел уступать. На карту была поставлена судьба нацистской Германии. Те и другие войска несли огромные потери. Однако "сила пересилила силу".

Сражение на Курской дуге положило начало победоносному наступлению Красной Армии на фронте протяженностью до 2 тысяч километров. "Эта битва вылилась в поединок гигантских группировок противоборствующих сторон на важнейшем стратегическом направлении. Борьба носила крайне упорный и ожесточЈнный характер. В ходе битвы развернулись грандиозные сражения, по своим масштабам не имевшие себе равных в истории"(2) - писал участник танкового сражения Главный маршал Бюронетанковых войск Павел Алексеевич Ротмистров, доктор военных наук, профессор. Именно его танковые части участвовали в знаменитом сражении на южном фасе Курской дуги под Прохоровкой в 30 километрах от Белгорода 12 июля 1943 года. Ротмистров тогда был командующим 5-й гвардейской танковой армии. В книге "Стальная гвардия" он описал это сражение, которое началось и проходило буквально у него на глазах: "Навстречу двигались две громадные танковые лавины. Поднявшись на востоке солнцне слепило глаза немецких танкистов и ярко освещало нашим контуры фашистских танков.

Через несколько минут танки первого эшелона наших 29-го и 18 корпусов, стреляя на ходу, лобовым ударом врезались в боевые порядки немецко-фашистских войск, стремительной сквозной атакой буквально пронзив боевой порядок противника. Гитлеровцы, очевидно, не ожидали встретить такую большую массу наших боевых машин и такую решительную атаку. Управление в передовых частях и подразделениях было явно нарушено. Его "тигры" и "пантеры", лишЈнные в ближнем бою своего огневого преимущества, которым они в начале наступления пользовались в столкновении с другими нашими танковыми соединениями, теперь успешно поражались советскими танками Т-34 и даже Т-70 с коротких дистанций. Поле сражения клубилось дымом и пылью, земля содрогалась от мощных взрывов. Танки наскакивали друг на друга и, сцепившись, уже не могли разойтись, бились насмерть, пока один из них не вспыхивал факелом или не останавливался с перебитыми гусеницами. Но и подбитые танки, если у них не выходило из строя вооружение, продолжали вести огонь.

Это было первое за время войны крупное встречное танковое сражение: танки дрались с танками. В связи с тем, что боевые порядки перемешались, артиллерия обеих сторон огонь прекратила. По той же причине не бомбила поле боя ни наша, ни вражеская авиация, хотя в воздухе продолжались яростные схватки и вой сбитых, объятых пламенем самолетов смешивался с грохотом танковой битвы на земле. Отдельных выстрелов не было слышно: все слилось в единый, грозный гул.

Напряжение сражения нарастало с потрясающей яростью и силой. Из-за огня, дыма и пыли становилось все труднее разобрать, где свои и где чужие. Однако, имея даже ограниченную возможность наблюдать за полем боя и зная решения командиров корпусов, получая их донесения по радио, я представлял, как действуют войска армии. Что там происходит, можно было определить и по улавливаемым моей радиостанцией приказаниям командиров наших и немецких частей и подразделений, отдаваемым открытым текстом" "ВперЈд!", "Орлов, заходи с фланга!", "Шнеллер!", "Ткаченко, прорывайся в тыл!", "Форвертс!", "Действуйте, как я!", "Шнеллер!", "ВперЈд!" "Форвертс!". Доносились и злые, ядрЈные выражения, не публикуемые ни в русских, ни в немецких словарях.

Танки кружились, словно подхваченные гигантским водоворотом. ТридцатьчетвЈрки, маневрируя, изворачиваясь, расстреливая "тигров" и "пантер", но и сами, попадая под прямые выстрелы тяжЈлых вражеских танков и самоходных орудий, замирали, горели, гибли. Ударяясь о броню, рикошетили снаряды, на куски рвались гусеницы, вылетали катки, взрывы боеприпасов внутри машин срывали и отбрасывали в сторону танковые башни".(3).

Среди впечатлений моего детства сохранилась в памяти неожиданная встреча с Павлом Алексеевичем Ротмистровым, "усатым маршалом" и главным танкистом, который посетил наш пионерлагерь "Сенеж" под Солнечногорском. Это было не то в 1959-м, не то 1960-м году. Он пришЈл в лагерь к нам внезапно, сопровождала его группа офицеров. Они сразу прошли в наш спальный корпус, представляющий обычную типовую солдатскую казарму, но уже разбитую на комнаты. Он обошЈл все спальные помещения. Тут же, как помнится, в корпус пришли наши воспитатели, появился и начальник пионерлагеря. Но маршал успел, до того как появились наши менторы, кое-кого из ребят расспросить, как нам в лагере живЈтся. - Конечно, отлично, был ответ! Ведь, отдыхать в пионерлагере - это совсем не то, что учиться в школе! Нам в пионерлагере жить было одно удовольствие, вольготно, целый день на природе - не то, что слоняться в летнюю пору в душных московских дворах. Конечно, приходилось дежурить, чистить картошку, драить полы. Дежурства были не столь уж часто. Каждый день водили нас на озеро купаться, устраивались состязания, игры, работал конструкторский кружок, где ребята постарше мастерили модели моторных самолЈтов. Питание было в лагере хорошее. На полдник давали свежеиспечЈнные булочки. В этом пионерлагере отдыхали дети офицеров- преподавателей и слушателей Бронетанковой академии. Среди этой детворы был и я, десятилетний мальчишка. Я был сыном капитана-танкиста. Отец мой служил в этой академии.

МоЈ детское воображение тогда поразило количество орденских планок на его мундире. Настоящего маршала, с усами, как у легендарного БудЈнного, увидел я тогда впервые. Впервые так близко я мог разглядеть его мундир светло-пепельного цвета, золотые маршальские погоны с вышитыми золотыми танками. А главное, что ещЈ меня поразило - это то, что мы, мальчишки, могли с маршалом разговаривать запросто, а вот взрослые почему-то, разговаривая с ним, робели. Главный маршал бронетанковых войск, герой Советского Союза, П.А.Ротмистров в то время был начальником Академии бронетанковых войск. А еЈ учебный танковый полк, если сказать по-военному, дислоцировался на дальнем берегу озера Сенеж, дальнем и противоположном от города Солнечногорска. На том же дальнем берегу располагался и наш пионерлагерь. И вот знаменитый на всю страну маршал посетил наш пионерлагерь и лично проверил, как отдыхают дети офицеров. Используя уникальную возможность того, что лагерь соседствует с танковым полком, руководство лагеря по согласованию с командованием части организовывало для нас - пионеров экскурсии прямо в войсковую часть, в самый что ни на есть танковый парк, где стояли в боксах и на открытых учебных местах настоящие боевые танки. Те самые танки, о которых сейчас говорят, что они грязи не боятся. Но грязи на танках заметно не было, танки в парке проходили тщательную мойку по возвращении с танкодрома, и всегда были готовы к показу.. Командир полка всякий раз, когда проходила экскурсия, разрешил нам - пионерам под присмотром солдат и офицеров не только залазить на танки, но и влезать во внутрь их, и даже смотреть оттуда, прямо из командирской башенки танка через оптические приборы. Впечатлений от такой экскурсии в танковый полк оставались на всю жизнь. Именно с тех пор глубоко запала в сердце мечта стать танкистом. Кстати сказать, годом-другим позже той встречи с "усатым маршалом", мой отец, Порохин Алексей Петрович, был назначен на должность заместителя командира по технической части этого же полка. Эта очень ответственная должность звучала, как мне тогда казалось, довольно потешно: "зампотех полка". Но на этой должности служебный рост отца не завершился. В отставку отец вышел с должности заместителя начальника Киевского высшего танкового инженерного училища по учебной и научной работе, на которой он прослужил без малого 15 лет из своих 47 службы в армии. Именно в бытность отца это среднее киевское танко-техническое училище было преобразовано в высшее танковое инженерное, качественно изменилась система подготовки офицеров-танкистов. Отец имел звание генерал-майора, учЈную степень кандидата технических наук и звание профессора. Оба его сына, (один из них - автор этих строк), также были офицерами-танкистами и прослужили в армии весь положенный срок. Так что и наш род танкистов Порохиных посвятил служению Отечеству целое столетие.

Давним другом отца и всей нашей семьи был офицер-танкист Иван Денисович Лукьянчук, был непосредственным участником танкового сражения, которое произошло в 1943-м на Курской дуге. Он прожил долгую жизнь. В декабре 2001 года Ивана Денисовича не стало.

Иван Денисович на войне был с самого еЈ начала. В мае 1941 года он окончил Киевское танко-техническое училище и был направлен в 54-ю танковую бригаду на должность заместителя командира роты. С начала войны в составе 54-й танковой бригады участвовал в боях на Юго-Западном, Западном, Сталинградском и Центральном фронтах. В апреле 1943 года он прибыл в 72-й отдельный гвардейский тяжЈлый танковый полк прорыва (ОГТТПП) на должность зам.командира роты, где принимал участие во всех боевых действиях полка, вплоть до дня Победы. Иван Денисович Лукьянчук упомянут в книге командующего 4-й гвардейской танковой армии Дмитрий Данилович Лелюшенко (4).

Иван Денисович Лукъянчук трижды был ранен и дважды контужен. НаграждЈн за войну 5 орденами и многими медалями. Полк, в котором служил Иван Денисович, был сформирован в декабре 1942 года на базе 475 отдельного батальона. Накануне сражения полк пополнился личным составом и танками "КВ" (Клим Ворошилов) из подразделений 180-й тяжЈлой танковой бригады. "В мае 1943 года полк был передан 7-й гвардейской армии на Белгородском направлении, и находился в боевых порядках армии, занимавших оборону. С первого дня Курской битвы и до еЈ завершения, полк поддерживал боевые действия 7-й гвардейской армии, 13-й армии Воронежского, а затем Степного и 2-го Украинского фронтов, участвуя во втором освобождении города Харькова в августе 1943 года" - таковы скупые сведения о Боевом пути полка. Они запечатлены на фотографии схемы-плаката, помещЈнной в его фотоальбоме(4). За каждой строкой фронтовой летописи стоит героизм и самоотверженность танкистов, преодолевших на своих боевых машинах весь этот огненный путь. Путь этот обозначен на карте-схеме всего лишь несколькими стрелами. Реально боевой путь полка обозначен пунктиром братских могил, по числу несчЈтных боЈв, прошедших на тысячекилометровых пространствах Европы от Тулы до Праги. О боевом пути полка можно судить хотя бы из одного только его полного названия: "72-й отдельный Гвардейский ТяжЈлый Танковый Львовский КраснознамЈнный, орденов Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого, Александра Невского пол к". (5)Вот такие были полки.

К июлю 1943 года, накануне сражения в нашей действующей армии насчитывалось 9580 танков и самоходно-артиллерийских установок, против 5850 вражеских танков и штурмовых орудий.(6) Только в районе Курской дуги советская группировка войск насчитывала 1,3 млн. человек, 19 тыс. орудий и миномЈтов, 3400 танков и САУ, 2100 самолЈтов. Противник располагал здесь 900-ми тысячами человек, 2700-ми танками и штурмовыми орудиями 2000 самолЈтов. (7) Только в знаменитом сражении под Прохоровкой 12 июля принимало участие свыше тысячи танков. На Курской дуге под Прохоровкой сошлись 2-й танковый корпус СС (примерно 300 танков и штурмовых орудий), и части 5-й гвардейской танковой армии и 2-го гвардейского танкового корпуса (около 700 танков и САУ).(8) Несколько позже, 14 июля была введена в сражение 3-я гвардейская танковая армия, а с 26 июля - и 4-я танковая армия.

Об ожесточЈнности танковых сражений свидетельствуют цифры, приводимые современными исследователями: "В ходе Курской (стратегической - СП) оборонительной операции (5-23 июля) было потеряно 1614 танков и САУ, в Орловской (стратегической -СП) наступательной операции (12 июля-18 августа) - 2586, в Белгородско-Харьковской (стратегической СП) наступательной операции ("Румянцев") (3-23 августа) - 1864 машины"(9) Некоторый "перехлЈст" числа потерь наших танков над общим числом танков, указанных перед началом операций, объясняется тем, что большая часть подбитых танков после ремонта в полевых условиях и пополнения их экипажей вновь возвращалась в строй, а также поступлением на фронт новых танков, произведЈнных на заводах промышленности. К примеру, только за 2 дня боЈв 12 и 13 июля потери танков в одном из корпусов 5 танковой армии, которой командовал генерал Ротмистров, доходили до 60% (10) А это означает, что в каких-то танковых полках совершенно не оставалось танков. Как танков, так и танкистов. Такова суровая правда войны. Среднесуточные потери только убитыми в Великой Отчечественной войне составляли 20 тысяч! Для сравнения: 10 лет Афганской войны составили "всего" 15 тысяч. Среднестатистический век жизни лейтенанта на этой войне составлял в среднем несколько суток. Процент выживаемости танкиста на войне был почти такой же, как и в пехоте, т.е. на порядок выше, чем в целом по всей армии. Только с 1943-го по 1945-й годы в танковых полках почти три раза обновился личный состав. А если учесть, что экипажи танковых полков составляют меньшую часть личного состава полка, то эта категория танкистов за это же воемя полностью сменилась 5 раз. Так что для танкиста пройти всю войну и уцелеть было редчайшим случаем. Не даром сразу после окончания войны в СССР был установлен государственный праздник "День танкистов", который и поныне в России отмечается во второе воскресенье сентября. Строки Указа Президиума Верховного Совета СССР от 11 июля 1946 года гласили: "Учитывая особо важное значение танковых войск и их выдающиеся заслуги в Великой Отечественной войне, а также заслуги танкостроителей в оснащении ВооружЈнных Сил бронетанковой техникой установить ежегодный праздник - "День танкистов".

Признавал профессионализм наших танкистов и противник. Известный военачальник 111 Рейха Генерал Меллентин вот какую оценку дает действиям нашего военного руководства и действиям войск: "Русское Верховное Главное командование руководило боевыми действиями в ходе Курской битвы большим искусством, умело отводя свои войска и сводя на нет силу удара наших армий при помощи сложной системы минных полей и противотанковых заграждений. Не довольствуясь контрударами внутри Курского выступа, русские нанесли мощные удары на участке между Орлом и Брянском и добились значительного вклинивания"(11) Сражение на Курской дуге оттянуло значительные силы и внимание командования Вермахта. Это позволило нашим союзникам 10 июля 1943 года, как раз в период Курской битвы, осуществить высадку войск в Сицилии, а потом и на Апеннинском полуострове.

Из воспоминаний Ивана Денисовича запомнился такой эпизод. Какое-то время ему и другим танкистам полка пришлось воевать не на тяжЈлых танках КВ, а на средних - "тридцатьчетвЈрках". Большая часть танков "КВ" была в полку уже повыбита, также многие из них находились в ремонте. Подробности, как и почему в тяжЈлом танковом полку оказались средние танки Т-34, мы с сыном покойного Ивана Денисовича, Валерием так у него и не уточнили. Честно говоря, такие "мелочи" нас тода не интересовали. Запомнилась только вот такая "военная хитрость" фронтовиков-танкистов, о которой Иван Денисович много лет назад нам поведал. Как известно, в ходе операции "Цитадель" гитлеровцы уже располагали танками "Тигр". У тигров была более толстая лобовая броня и мощная 88-ми миллиметровая пушка. У наших танков "Т-34" к тому времени на вооружении всЈ ещЈ оставалась менее мощная пушка калибра 76 мм. Снаряд такой пушки с дальних дистанций тигра в лоб не брал. Наибольшая эффективность "Т-34" в противоборстве с тиграми у них была только при стрельбе с относительно близких дистанций и то при стрельбе по борту "Тигра". Так вот, чтобы ввести в заблуждение противника, наши танкисты полка, в котором служил офицер Лукъянчук, одно время закрепляли на конце ствола танковой пушки ведро с выбитым донцем. Издали наши танки с такими "модернизированными пушками" противник принимал за свои. У немецких танков "Т- V " "пантера" и "Т- V I" "тигр" танковые пушки имели на конце ствола дульный тормоз. У наших танковых пушек дульных тормозов тогда ещЈ не было. Так вот, наши танки, благодаря муляжу из закреплЈнного на конце ствола ведра, издали смахивали на немецкие. И обнаружив движение "своих" танков, случалось, противник не принимал необходимых мер предосторожности и наши танкисты, пользуясь такой хитростью, могли выиграть пару минут, за которые они успевали приблизиться к противнику. Нашим танкистам приходилось изыскивать разные способы, чтобы каким-то образом преодолеть то расстояние, ту мЈртвую зону, с какой их орудия не могли поразить германские "Тигры". На близких расстояниях шансы сторон в танковой дуэли уравнивались.

"Трудно представить картину встречного боя тем, кто сам не участвовал в нЈм, но всЈ же попробуем воссоздать еЈ" - писал исследователь бронетанковой техники Андрей Бескурников, с которым по делам службы мы встречались во Франкфурте-на-Одере в 1977 г. Тогда мы отбирали солдат-специалистов, каждый - для своего танкоремонтного завода. Он - на Фюнсдорфский завод, я - на КирхмЈзерский в Группе советских войск в Германии. Далее он пишет: "...Клубы пыли, поднимаемой гусеницами танковых колонн обеих сторон, сигнализируют о близкой встрече противника. Обе стороны разворачиваются в боевой порядок и, увеличив скорость, стремятся занять наивыгоднейшие для боя рубежи. Одновременно противники высылают в стороны отдельные части с задачей выхода во фланг и тыл противнику.

Немцы выдвигают вперЈд тяжЈлые танки, которые должны встретить тридцатьчетвЈрки русских. Почти одновременно происходит столкновение главных сил и частей, посланных в обход и охват, бой сразу распадается на схватки отдельных подразделений.

Головные тридцатьчетвЈрки так стремительно сблизились с врагом, что "тигры"! Успели сделать всего несколько выстрелов. Боевые порядки перемешались. Теперь "тигры" не имеют преимуществ: "Т-34" бьют в упор и пробивают их 100-мм броню. Но и наши танки уже не могут использовать свою скорость, чтобы увернуться от снаряда "тигра" 50-100 метров снаряд пролетает в мгновение. Теперь всЈ решает боевое мастерство наводчиков, хладнокровие командиров, виртуозность механиков-водителей. Среди лязга гусениц, дыма, взрывов экипажи подбитых танков выскакивают из люков и бросаются в рукопашную схватку..." (12)

Другой эпизод, из своего личного боевого опыта той же Великой Отечественной войны, уже где то в начале 80-х гг. поведал нам, слушателям Бронетанковой академии, другой танкист - полковник Д.А. Антонов, старший преподаватель кафедры боевых машин. Не смотря на строгий запрет, механики-водители танков зачастую шли в атаку с открытым люком: при поражении танка механик-водитель с закрытым люком в случае контузии или увечья вряд ли мог из горящего танка самостоятельно выбраться. Из двух зол танкисты выбирали меньшее. Самому же Антонову, тогда старшему лейтенанту, раз пришлось выбираться из горящего, подбитого противником танка. Нередко случалось перед боем, наиболее опытные офицеры-танкисты полка из состава технических служб в случае необходимости сами садились за рычаги танка, подменяя малоопытных, только что поступивших в полк механиков-водителей танков. Дмитрий Александрович также рассказал о своЈм командире полка, который во встречном бою с вражескими танками иногда выезжал на открытом виллисе и всякий раз оставался цел. По виллису противник не стрелял. В бою танки противника всегда бьют только по танкам, которые в свою очередь ведут артиллерийский огонь по ним. В бою счЈт идЈт на доли секунд: кто выстрелит первый. На такую мелочь, как виллис, противник, ведущий артиллерийский огонь с нашими танками, просто не обращал внимания. Быть бы живу. Поэтому огонь он вел только по танкам. А командиру полка то и надо, ему из виллиса легче управлять во встречном бою своими танковыми батальонами. Все танки на виду. Где, кому, какая помощь нужна.

Хотелось бы привести еще пару оценок Главного танкового сражения Великой Отечественной войны. Одну дал дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Драгунский Д.А.: "Курская битва, в которой участвовали тысячи танков с обеих сторон, вошла в историю как самая блистательная страница советского военного искусства периода Второй мировой войны. Наши советские тридцатьчетвЈрки, хотя броня их была тоньше, а орудия имели меньший калибр, смогли разгромить "тигров", "пантер", "фердинандов"(13).

Аналогичную оценку дал другой, не менее прославленный наш танкист, Герой Советского Союза, впоследствии Начальник танковых войск, маршал бронетанковых войск Бабаджанян А.Х.: "...Это сражение по своему характеру, насыщению техническими средствами, особенно танками, разнообразию форм их применения, возникающим ситуациям приближается к тем представлениям, которые складываются у нас о современном бое и крупной военной операции"(14).

Курская битва навсегда сохранится в памяти сынов России как Танковое побоище, из которого наши воины-танкисты вышли победителями.

Порохин С.А.,
полковник запаса, к.ф.н.

1 - Гудериан Г. Воспоминания солдата. Феникс, Ростов - на - Дону, 1998, С. 328-329.

2 - Ротмистров П.А. Время и танки Воениздат М. 1972, С. 144.

3 - Ротмистров П.А. Стальная гвардия, Воениздат, М., 1984, С. 186-187.

4 - Лелюшенко Д.Д. Москва - Сталинград - Берлин - Прага, М., Наука, 1975, С.359.

5 - Лукъянчук И.Д. Альбом N2 фотоснимков участников Великой Отечественной войны - моих однополчан по 72гв. ттп (гвардейского тяжелого танкового полка 0СП)10 гвардейского Уральского Добровольческого танкового корпуса 4-й гвардейской танковой армии. (Краткая история в судьбах людей). (Экземпляр единственный).

6 - Ротмистров П.А. Время и танки Воениздат М. 1972, С.146.

7 - Шапталов Б. Испытание войной. АСТ, М., 2002. С.247-248.

8 - Там же С.248.

9 - Дроговоз И.Г.Танковый меч страны Советов. АСТ - ХАРВЕСТ, Москва-Минск, 2001 г. С.25.

10 - Василевский А.М. Дело всей жизни. Политиздат, 1973, С. 344.

11 - Меллентин Ф. Бронированный кулак Вермахта. Русич. Смоленск, 1999, С.338.

12 - Бескурников А. Удар и защита. Молодая Гвардия, М., С. 7-74.

13 - Драгунский Д.А. Годы в броне. Воениздат, М. 1983, С. 111.

14 - Бабаджанян А.Х. Дороги победы, Молодая Гвардия, М., 1975, С.129.

http://www.pobeda.ru/biblioteka/k_duga.html

Курская битва, которая длилась с 5.07.1943 по 23.08.1943, является переломным центральным событием Великой Отечественной войны и гигантским танковым историческим боем. Битва на Курской дуге продлилась 49 суток.

На этот крупный наступательный бой под названием «Цитадель», Гитлер возлагал огромные надежды, ему необходима была победа для поднятия духа армии после череды неудач. Август 1943 года стал роковым для Гитлера, поскольку начался обратный отсчет в войне, советская армия уверенно шла к победе.

Разведка

Важную роль сыграла разведка в исходе битвы. Зимой 1943 года в перехваченной зашифрованной информации постоянно упоминалось о «Цитадели». Анастас Микоян (член политбюро КПСС) утверждает, что Сталину еще 12 апреля поступили данные о проекте «Цитадель».

Английская разведка еще в 1942 году сумела взломать код «Лоренц», которым зашифровывались сообщения 3-его Рейха. Вследствие этого, был перехвачен проект летнего наступления, и информация об общем плане «Цитадель», расположение и структура сил. Эта информация незамедлительно была передана руководству СССР.

Благодаря работе разведгруппы «Дора», советскому командованию стала известна дислокация немецких войск по Восточному фронту, а работа других разведывательных органов давала информацию по другим направлениям фронтов.

Противостояние

Советскому командованию было известно о точном времени начала немецкой операции. Поэтому была проведена необходимая контрподготовка. Штурм Курской дуги гитлеровцы начали 5 июля – это и является датой начала битвы. Главная наступательная атака немцев была в направлении Ольховатка, Малоархангельск и Гнилец.

Командование германскими войсками стремилось попасть в Курск по наикратчайшему пути. Однако российские командиры: Н. Ватутин – Воронежское направление, К. Рокоссовский – Центральное направление, И. Конев – Степное направление фронта, достойно ответили немецкому наступлению.

Курская дуга была курирована со стороны противника талантливыми генералами – это генерал Эрих фон Манштейн и фельдмаршал фон Клюге. Получив отпор на Ольховатке, гитлеровцы попытались прорваться на Понырях, с помощью САУ «Фердинанд». Но здесь они тоже никак не сумели прорвать оборонную мощь Красной Армии.

С 11 июля ожесточенное сражение шло под Прохоровкой. Немцы понесли ощутимые потери техники и людей. Именно под Прохоровкой произошел переломный момент в войне, и 12 июля стал поворотным в этой битве для 3-его Рейха. Немцами был нанесен удар сразу с южного и западного фронтов.

Состоялась одна из глобальных танковых схваток. Гитлеровская армия выдвинула в схватку с юга - 300 танков, с запада – 4 танковые и 1 пехотную дивизии. По другим данным, танковый бой насчитывал с 2-ух сторон около 1200 танков. Разгром немцев настиг к концу дня, движение корпуса СС приостановлено, а их тактика перешла в оборонительную.

В ходе битвы под Прохоровкой, согласно советским данным, 11-12 июля немецкая армия утратила более 3500 человек и 400 танков. Сами немцы оценили потери советской армии в 244 танка. Всего 6 дней длилась операция «Цитадель», в которой немцы пытались наступать.

Использованная техника

Советские средние танки Т-34 (около 70%), тяжелые – КВ-1С, КВ-1 , легкие – Т-70, артиллерийские самоходные установки, получившие прозвище «Зверобой» у солдат – СУ-152, а также СУ-76 и СУ -122, встретились в противостоянии с немецкими танками Пантера , Тигр , Pz.I, Pz.II, Pz.III, Pz.IV, которые поддерживались самоходными установками «Элефант» (у нас - «Фердинанд»).

Пробить лобовую броню «Фердинандов» в 200 мм советские орудия были практически не способны, их уничтожали с помощью мин и авиации.

Также штурмовыми орудиями немцев были истребители танков StuG III и JagdPz IV. Гитлер сильно рассчитывал в битве на новую технику, поэтому немцы откладывали наступление на 2 месяца, чтобы выпустить к «Цитадель» 240 «Пантер».

В процессе битвы советские войска получали трофейные немецкие «Пантеры» и «Тигры», брошенные экипажем или сломанные. После ликвидации поломок танки воевали на стороне советского войска.

Список сил Армии СССР (по данным Министерства обороны РФ):

• 3444 танков;
• 2172 самолета;
• 1,3 млн. чел.;
• 19100 минометов и орудий.

В качестве резервных сил находился Степной фронт насчитывающий: 1,5 тыс. танков, 580 тыс. человек, 700 самолетов, 7,4 тыс. минометов и орудий.

Список сил противников:

• 2733 танков;
• 2500 самолетов;
• 900 тыс. чел.;
• 10000 минометов и орудий.

Красная Армия располагала численным превосходством к началу Курского сражения. Однако военный потенциал был на стороне гитлеровцев, не по количеству, а по техническому уровню военной техники.

Наступление

С 13 июля немецкая армия перешла в оборону. Красная армия атаковала, отодвигая немцев все дальше, и к 14 июля фронтовая линия подвинулась до 25 км. Потрепав немецкие оборонительные возможности, 18 июля советская армия начала контратаку, с целью разгрома Харьковско-Белгородской группировки немцев. Советский фронт наступательных операций превышал 600 км. 23 июля они достигли рубежа позиций немцев, занимавших до наступления.

К 3 августа советское войско насчитывало: 50 стрелковых дивизий, 2,4 тыс. танков, более 12 тыс. орудий. 5 августа в 18 часов был от немцев освобожден Белгород. С начала августа велось сражение за г. Орел, 6 августа его освободили. 10 августа бойцы советской армии перерезали ж/д дорогу Харьков – Полтава, в ходе наступательной Белгородско-Харьковской операции. 11 августа немцы атаковали в окрестностях Богодухова, ослабив темп боев по обоим фронтам.

Тяжелые бои длились до 14 августа. 17 августа советские войска подступили к Харькову, начав битву на его окраинах. Заключительное наступление немецкие войска осуществили в Ахтырке, но этот прорыв не повлиял на исход битвы. 23 августа завязался интенсивный штурм Харькова.

Непосредственно этот день считается днем освобождения Харькова и окончанием Курской битвы. Несмотря на фактические поединки с остатками немецкого сопротивления, которые длились до 30 августа.

Потери

По разным историческим сводкам потери в Курской битве разнятся. Академик Самсонов А.М. заявляет, что потери в Курском сражении: более 500 тыс. раненых, убитых и пленных, 3,7 тыс. самолётов и 1,5 тыс. танков.

Потери в тяжелой битве на Курской дуге, согласно сведениям из исследований Кривошеева Г.Ф, в Красной армии составили:

• Убиты, пропали, оказались в плену – 254 470 чел.,
• Ранены – 608833 чел.

Т.е. всего людские потери составили – 863303 чел., со среднесуточными потерями - 32843 чел.

Потери боевой техники:

• Танки – 6064 шт.;
• Самолеты – 1626 шт.,
• Минометы и орудия – 5244 шт.

Немецкий историк Оверманс Рюдигер утверждает, что потери немецкой армии составили убитыми – 130429 чел. Потери боевой техники составили: танки - 1500 шт.; самолеты – 1696 шт. Согласно советским сведениям, с 5 июля по 5 сентября 1943 г. было уничтожено более 420 тыс. немцев, а также 38,6 тыс. пленных.

Итог

Раздраженный Гитлер вину за провал в Курской битве положил на генералов и фельдмаршалов, которых разжаловал, заменив их более способными. Однако в дальнейшем крупные наступления «Вахта на Рейне» в 1944 г. и операция на Балатоне в 1945 также потерпели неудачу. После поражения в бою на Курской дуге гитлеровцы не достигли в войне ни одной победы.

Как началась Курская битва

Курская битва, 80-летие которой отмечается в этом году, вошла в историю как одно из самых кровопролитных танковых сражений Второй Мировой войны. Авторы настоящей публикации не ставят целью рассказать о широко известных событиях и обстоятельствах этой жестокой схватки советских и немецких войск, происходившей с 5 июля по 23 августа 1943 года . Слишком уж много о ней написано исследований и воспоминаний, в том числе, участвовавшими в ней советскими маршалами - Жуковым, Василевским, Рокоссовским, Коневым, Баграмяном и Ротмистровым. Почему-то они описывали ее события по-разному, порою даже опровергая друг друга.

На наш взгляд, это происходило потому, что в истории Курской битвы есть один загадочный момент. Хотя к наступлению там готовились немцы, а к «преднамеренной» обороне - советские войска, споры о том, наступать или обороняться на этом главном участке фронта, шли еще с апреля 1943 г. как в немецком, так и в советском Верховном Командовании. Генералы вермахта предложили Гитлеру два варианта: реалистичный - продолжение активной обороны на Курско-Орловском выступе и оптимистический - нанесение удара по выступу с двух направлений. Второй вариант - план наступательной операции, получившей у немцев кодовое название «Цитадель» , Гитлером был поддержан, но отложен еще на два месяца, якобы для того, чтобы создать гарантированный перевес в силах, пополнив войска новейшей техникой - танками, противотанковыми орудиями и самолетами, способными уничтожать бронетехнику. Существовало две точки зрения и у советского командования. Маршал Жуков в своей книге описывает это так:

«Несколько иначе смотрел на складывающуюся ситуацию генерал армии Н. Ф. Ватутин. Не отрицая оборонительных ме-роприятий, он предлагал Верховному нанести противнику упреждающий удар по его белгородско-харьковской группировке. В этом его полностью поддерживал член Военного совета Н. С. Хрущев. Начальник Генштаба А. М. Василевский, А. И. Антонов и другие работники Генштаба не разделяли такого предложения Военного совета Воронежского фронта. Я полностью был согласен с мнением Генерального штаба, о чем и доложил И. В. Сталину. Однако Верховный сам все еще колебался — встретить ли противника обороной наших войск или нанести упреждающий удар. И. В. Сталин опасался, что наша оборона может не выдержать удара немецких войск, как не раз это бывало в 1941 и 1942 годах. В то же время он не был уверен в том, что наши войска в состоянии разгромить противника своими наступательными действиями.

После многократных обсуждений примерно в середине мая 1943 года И.В. Сталин наконец твердо решил встретить наступление немцев огнем всех видов глубоко эшелонированной обороны, мощными ударами авиации и контрударами оперативных и стратегических резервов. Затем, измотав и обескровив врага, добить его мощным контрнаступлением на белгородско-харьковском и орловском направлениях, после чего провести глубокие наступательные операции на всех важнейших направлениях».

То есть Сталин поддержал вариант Генштаба с одним дополнением: время начала немецкого наступления устанавливает он сам, что и было осуществлено нанесением по немецким войскам «упреждающего» артиллерийского удара ночью с 4 на 5 июля.

Из книги Жукова следует еще один невероятный факт - сначала он, находясь на КП Рокоссовского (северный фас Курской дуги), отдал команду о нанесении этого удара и лишь после начала в 2 часа 20 минут советской артподготовки доложил об этом Сталину. To есть, все было сделано так, чтобы советская контрподготовка в 2.20 началась якобы не по прямому указанию Сталина, а по вынужденной команде Жукова (немецкий перебежчик предупредил, что утром начнется наступление). В 4.30 началась немецкая артподготовка, а в 5.30 немецкое наступление - одновременно на северном и на южном фасах Курского выступа, и Жуков немедленно убыл на южный на КП Ватутина (как оказалось, главный удар немцы нанесли именно там). Примечательно, что советская пропаганда всячески подчеркивала, что направление главного удара и назначенная Гитлером дата начала наступления под Курском с самого начала была известна Сталину. В качестве источника в разное время указывались: советский разведчик Николай Кузнецов-Пауль Зиберт , якобы получивший ее от рейхскомиссара Украины Эриха Коха ; «кембриджская пятерка», получившая эту информацию с помощью шифровальной машины «Энигмы» ; и даже «Люци» - неизвестный до сих сотрудник Верховного командования вермахта, передавший ее через группу Радо в Швейцарии. Сталина буквально «забросали» информацией о секретнейшем плане Гитлера, даже директиву № 6 о наступлении Сталин якобы прочел 12 апреля - то есть, еще до того момента, как Гитлер ее подписал 15 апреля. А поскольку в ней было указано: «На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, лучшие армии, лучшие командиры, лучшее снаряжение должно быть доставлено в ключевые точки» , то и ответ советского Верховного Главнокомандующего был адекватным - на южном фасе строились мощные оборонительные укрепления, минировались подходы, туда перебрасывались дополнительные соединения. Советские войска готовились к длительной обороне, однако 5 июля первый удар был нанесен советской артиллерией на северном фасе Курской дуги. Жуков в мемуарах объяснил это тем, что, точно зная назначенный час немецкого наступления, советская артиллерия ударила за 15 минут до него, хотя и «по площадям», однако значительно снизив эффект начавшейся через 2 часа немецкой артподготовки к наступлению. Удивительно только, что сразу после этого главный удар немцы нанесли на противоположном конце Курской дуги - на южном фасе. То есть советская «контрподготовка» имела почти нулевой эффект, хотя на нее израсходовали значительный запас боеприпасов и дали немцам возможность засечь расположение советских батарей.

Почему же это было сделано?

Кто подготовил к Курской битве лучшую технику

Немцы собрали к Курской битве 2000 танков (по немецким данным, а по советским - 2772). Кроме своих основных танков T - III (броня 30-20 мм, пушка 37 мм) и T - IV (броня 80-30 мм, пушка 57 мм) они собирались применить в Курской битве новейшую бронетехнику: танки T - VI «Тигр» с бронёй до 100 мм и пушками ранее не применявшегося калибра 88 мм; Т-V «Пантера» с броней 85 мм и пушкой 75 мм; САУ «Фердинанд» с невиданной 200-мм лобовой бронёй и 88-мм пушкой с удлинённым стволом, а также трофейные советские Т-34 , КВ и .

Готовились они и прицельно уничтожать бронетанковые средства с помощью авиационной артиллерии, установив на самолеты «Хеншель-129» , «Фокке-Вульф-190» и «Юнкерс-87» зенитные 37-мм и даже 50-мм пушки и разработав методику вертикального пикирования истребителей Me - 109 на танки и САУ, завершающегося прицельным бомбометанием.

Советские войска, по данным Жукова, имели 3600 танков (по немецким данным -5000). На вооружении советских войск в это время были: средний танк Т-34-76 (броня лоб. 45, борт. 40 мм, пушка 76 мм), который являлся самым массовым танком, участвовавшим в Курской битве (70 % всех танков); лёгкий танк Т-70 (броня 35-15 мм, пушка 45 мм) - (20 -25 %) и небольшое количество (5 %) тяжелых танков КВ- 1 C и КВ- 1 (броня 75-40 мм, пушка 76 мм). Принимали также участие самоходные артиллерийские установки: 2 полка (24 шт.) СУ-152 «Зверобой» (броня 75-60 мм, пушка 152 мм); 7 полков (84 шт) СУ-122 (броня 45-40 мм, пушка 122 мм) и несколько десятков полученных по «ленд-лизу» тяжелых английских танков «Черчилль» (броня 102-76, пушка 57 мм).

Сравнив боевые возможности этих танковых армад, становится очевидно явное преимущество немцев - их тяжелая бронетехника была способна пробивать прицельным огнем лобовую броню любого советского танка с дальности 2 км. В то время как лишь часть советских танков могла это сделать, только приблизившись к ним на расстояние 400-200 м. А 45-мм пушка (составлявшая половину всей советской противотанковой артиллерии) вообще не могла пробить ее.

Тогда встает вопрос - почему же, даже уступая немцам в качестве бронетанковой техники, Сталин фактически первым начал Курскую битву? На что он расчитывал и для чего это было ему нужно?

Зачем Сталин первым начал Курскую битву

На наш взгляд, причина была вполне конкретной - высадка войск союзников в Сицилии, которая началось 8 июля 1943 г. всего через 3 дня после начала Курской битвы. «Переписка Сталина с Черчиллем и Рузвельтом» прямо указывает на это В письме Черчилля Сталину № 167 от 27 июня 1943 г. (т.е. всего за неделю до начала Курской битвы) говорится:

«Неуверенность противника насчет того, где будет нанесен удар и какова будет его сила, по мнению моих надежных советников, уже привела к отсрочке третьего наступления Гитлера на Россию, к которому, казалось, велись большие приготовления шесть недель тому назад. Может даже оказаться, что Ваша страна не подвергнется сильному наступлению этим летом. Если бы это было так, то это решительно подтвердило бы то, что Вы однажды назвали «военной целесообразностью» нашей средиземноморской стратегии. Однако в этих делах мы должны подождать развертывания событий.»

Если «перевести» это письмо с дипломатическо-политического, то получится следующее - по мнению советников Черчилля: 1) Гитлер не знает, где начнутся операции антигитлеровской коалиции, поэтому не решается первым наносить удар на Восточном фронте. 2) Намечавшийся удар на Восточном фронте, решение о котором было приято шесть недель тому назад - 15 апреля 1943 г. (т.е. директива Гитлера № 6), им отменен, значит, летнего наступления германских войск на Восточном фронте не будет и немцы могут часть войск перекинуть в Италию. 3) Необходимо начинать средиземноморскую операцию «Хаски» («Эскимос») , т.е. высадку в Сицилии. 4) Союзники же хотят сделать это, «подождав развертывания событий», т.е. начнут высадку только после возобновления активных сражений на советско-германском фронте.

Вероятно, именно это письмо Черчилля подтолкнуло Сталина к превентивному нанесению удара по немецким группировкам на Курской дуге, что вынудило их немедленно начать наступление. Советская послевоенная пропаганда постоянно утверждала, что Сталин точно знал о подготовленном немцами на Курской дуге ударе, и «опередил» его ровно на 15 минут.

В январе 1945 года сложится ситуация, когда Черчилль вновь будет вынужден написать Сталину 24 декабря 1944 года (через неделю после начала неожиданного немецкого контрнаступления в Арденнах) в послании № 376, «что Эйзенхауэр не может решить своей задачи, не зная, каковы Ваши планы» и что «мы (с президентом Рузвельтом , - примеч. авторов) убеждены теперь, что ответ будет успокоительным». Таким ответом стало начало Восточно-Прусской стратегической наступательной операции с переходом войск 2-го и 3-го Белорусских фронтов в наступление почти на месяц ранее намеченного срока, в результате чего немцы на западе перешли к обороне, сняв и перебросив на восток танковую армию.

Из этого следует, что, в интересах Второго фронта в Европе Сталин неоднократно расплачивался жизнями советских солдат.

Совещание ГКО с конструкторами оружия

В первый день Курской битвы 5 июля 1943 г. в кабинете Сталина состоялось небывалое, почти двухчасовое совещание ГКО и конструкторов военной техники. Его можно назвать совершенно невероятным по целому ряду причин. Во-первых, потому что в этот день явно было не до перспектив развития военной техники. Во-вторых, потому что предстояли самые большие танковые сражения Второй Мировой войны, а в совещании не участвовали главные конструкторы танков и самолетов. В-третьих, вопреки обыкновению не были приглашены наркомы оборонных отраслей промышленности.

Совещание началось через 5 минут после окончания полуторачасового совещания ГКО во главе со Сталиным с руководством Генштаба и командующими родов войск. С первого совещания на совещание с конструкторами были приглашены лишь: командующий ВВС маршал авиации Новиков (с главным инженером ВВС генерал-лейтенантом Репиным , начальником НИПАВ ВВС генерал-майором Гуревичем и командиром отряда летчиков-испытателей НИПАВ ВВС майором Звонаревым ), - начальник ГАУ генерал-полковник артиллерии Яковлев (с начальником Арткома генерал-лейтенантом артиллерии Хохловым ). Был приглашен также председатель техсовета наркомата вооружения Сатель . То есть, присутствовали лишь руководители, отвечающие за создание и испытания артиллерийского и ракетного вооружения сухопутных войск и авиации. Стоит отметить, что совещание это столь непонято историками-исследователями, что даже в уникальном фундаментальном издании «На приеме у Сталина. Тетради-журналы записи лиц, принятых И.В.Сталиным» два участника совещания - Хохлов и Звонарев - идентифицированы ошибочно, а еще два участника - Рашков и Чарнко -вообще не опознаны.

На совещание были приглашены конструкторы оружия:

1. Глухарев - начальник и главный конструктор ОКБ-16, разрабатывавшего авиационные пушки. (Спасший и доведший до серийного изготовления первую в мире автоматическую 37-мм авиапушку «11-П-ОКБ-16», созданную бывшим начальником - главным конструктором ОКБ-16 Таубиным и его соавтором Бабуриным, арестованными 16 мая 1941 г. «за разработку вражеской пушки» и погибшими).

2. Шпитальный - начальник и главный конструктор ОКБ-15, разрабатывавшего авиационные пушки, соучастник разработки автоматической пушки ТНШ-20 (танковая Нудельмана-Шпитального) для танка Т-60 и Т-70.

3. Грабин - начальник и главный конструктор ЦАКБ, разрабатывающего противотанковые и танковые пушки, создатель: 57-мм ЗиС-2, 76-мм ЗиС-З и ряда других пушек.

4. Чарнко - начальник и главный конструктор ОКБЛ-46 (позже КБ-10 - НИИ-88), разрабатывающего специальные десантные безоткатные авиапушки «ЧК» (Чарнко-Комарицкий). Продолжатель дела конструктора-изобретателя Курчевского - создателя первых в мире безоткатных орудий, арестованного в 1937 г. и расстрелянного в 1938 (?) г.

5. Костиков - начальник и главный конструктор Гос. института реактивной техники (б. РНИИ) - в котором был разработаны «Катюши» и ракетные снаряды (PC) для нее и для самолетов (истинные их создатели - директор и главный инженер РНИИ Клейменов и Лангемак были арестованы в 1937 г. и расстреляны в 1938 г.)

6. Нудельман - ведущий конструктор ОКБ-16, представляющий его на выпускающем авиапушки «11-П-ОКБ-16» серийном заводе № 74, соучастник разработки пушки ТНШ-20 танка Т-60 и Т-70 (впоследствии с 1943 по 1986 гг. начальник и главный конструктор ОКБ-16).

7. Рашков - ведущий конструктор ОКБ-16, создатель ПТР «РЕС» (Рашкова- Ермолаева-Слуцкого) и пушки «РШР» (Рашкова, Шенцова и Розанова).

Обращает внимание отсутствие на совещании конструкторов стрелкового оружия Федорова, Дегтярева,Токарева, Шпагина и прочих, конструкторов танков Котина, Морозова, тяжелой артиллерии - Петрова, Иванова и авиаконструкторов Яковлева, Ильюшина, Лавочкина и других.

Это наводит на мысль о том, что в совещании участвовали лишь создатели артиллерийского, танкового и авиационного оружия, так как вопрос шел лишь об одном - чем и как уничтожать немецкие танки, ибо немцы применили в Курской битве новейшую бронетехнику и авиацию.

Так зачем же Сталин собрал своих конструкторов в этот день? Чтобы услышать обо всем, что успела сделать для борьбы с танками советская промышленность и что уже поступило в войска? Но об этом доложили руководители наркомата обороны и генштаба на предыдущем совещании. Для того, чтобы поставить задачи по разработке новейшего оружия? Момент неподходящий, ибо надо срочно решать, что делать сейчас в начавшемся в этот день сражении. Скорее всего, вождь хотел получить от самих конструкторов точные данные об имеющемся в войсках оружии, способном поражать немецкие тяжелые танки, сообщить им новые данные разведки об оружии немцев и услышать рекомендации о наиболее эффективных методах применения их разработок против мощной брони (в том числе, об использовании в противотанковых снарядах вольфрамовых сердечников и т.п.). А также применения новых тактических приемов, обеспечивающих выведение из строя немецкой тяжелой бронетехники для ее последующего уничтожения всеми другими давно известными способами, включая гранаты и даже бутылки с «коктейлем Молотова». Ибо оказалось, что советский средний танк Т-34-76 с 76-мм пушкой, а уж тем более Т-60 с 20-мм автоматической пушкой пушкой, пробить лобовую броню немецкой тяжелой бронетехники неспособны.

Примечательно, что именно в этот день было принято постановление ГКО № 3692 от 5 июля 1943 г «Об освобождении Молотова В.М. от контроля за производством танков и возложении этих обязанностей на Берия Л.П.» (Молотов был назначен на эту должность постановлением ГКО №1250 от 6 февраля 1942 г.).

Это свидетельствует об оценке Сталиным тяжелого положения в танковых войсках и танковой промышленности в день начала самой большой битвы Второй Мировой войны с применением танков (тем поразительней, что звание Героя Социалистического труда было присвоено Молотову именно «за особые заслуги перед советским государством в развитии танковой промышленности в годы Великой Отечественной войны» 30 сентября 1943 года - сразу же по окончании Курской битвы).

Возможно, на этом совещании именно Грабин предложил вести прицельный огонь 45-мм, а также новейших 57-мм противотанковых пушек по гусеничным тракам немецких тяжелых танков с добиванием остановившихся тяжелых танков взрывчаткой и бутылками с зажигательной смесью. А также размещать 76-мм противотанковые пушки не равномерно по фронту наступления немецких танков, а группами с интервалом, обеспечивающим пробивание их не лобовой, а бортовой брони. В связи со значительным увеличении толщины брони танковых люков немецкой тяжелой бронетехники Костиков мог напомнить о том, о том, что их способны пробивать созданные в РНИИ еще в 1940 г. для взламывания дотов линии Маннергейма бетонобойные и бронебойные бомбы с ракетным ускорителем. Он также доложил о том, что «катюша» уже поставлена на лендлизовские «студебеккеры» и танковое шасси Т-60 и что имеются PC калибра 320 мм. Глухарев доложил о том, что 37 мм авиапушки «11-П-ОКБ-16», установленные на истребитель Як-9Т (моторный вариант) и штурмовик Ил-2 (крыльевой вариант), начали войсковые испытания, участвуя в боевых действиях на Курской дуге. На тот момент это была автоматическая авиапушки самого большого калибра в мире (немцы применят в Курской битве пушки 37 и 50 мм, но это будут не авиапушки, а зенитки). Рашков мог рассказать о своем новом ПТР «РЕС» небывалого 20-мм калибра и его бронебойном 20-мм бронебойном снаряде с вольфрамовым сердечником (только на Центральном фронте в боях участвовало 432 ПТР, скорее всего именно этого калибра). Чарнко доложил о разработке 37-мм безоткатной десантной пушки «ЧК», не исключено, что Сталин собирался применять ВДВ в Курской битве (недаром 4 июня 1943 г. было принято постановление ГКО № 3505сс «О дополнительном формировании 13-ти гвардейских воздушно-десантных бригад»). Однако «ЧК» либо не успела к Курской битве, либо о ее участии в ней не сообщили, т.к. она была принята на вооружение лишь в 1944 г.

Участие Чарнко в этом совещании свидетельствует и о том, что в тяжелый момент Сталин вспомнил о работах его предшественника - выдающегося конструктора и изобретателя Курчевского, создателя первых в мире безоткатных орудий, репрессированного в 1937 году (очевидно, именно тогда вождь сказал по поводу его трагической судьбы: «Выплеснули ребенка вместе с водой»). А может быть Сталин для того и собрал своих конструкторов, чтобы извиниться за аресты и уничтожение в 1937-1941 гг. создателей самого передового в мире оружия и объяснить им сложившуюся в войне ситуацию, когда победить можно только с помощью самой передовой техники. Не потому ли именно 19 июня 1943 г. вышло Постановление ГКО № 3612 «Об амнистировании со снятием судимости специалистов Беркалова Е.А., Иконникова Е.П., Лодкина С.И., Смирнова А.Ф., Рафаловича Г.Н., Цирульникова М.Ю.». Все они были конструкторами-артиллеристами.

Почему был о потеряно преимущество СССР в тяжелом танкостроении

Удивляясь, почему нигде ничего не говорится об участии в Курской битве самых тяжелых советских танков КВ-2, мы стали искать фото с ними в Интернете и обнаружили огромное их количество. Но самое поразительное - нет ни одной фотографии танка со звездой, с надписью «За Родину!», с советским экипажем. Все фото трофейные - танки КВ на них или подбитые или брошенные, на многих - немецкие надписи и знаки, на большинстве - улыбающиеся немецкие солдаты и офицеры, снимавшиеся на память о якобы «поверженных» советских гигантах. А на некоторых - уже немецкий экипаж в черной танковой форме.

Объяснение всему этому есть: КВ-2 в СССР был секретным танком, он (как и КВ-1, и Т-34) даже ни разу не участвовал в довоенных парадах на Красной площади. Его даже нельзя было фотографировать. И он должен был находиться только в охраняемых и опечатываемых помещениях. Однако на одном из снимков мы обнаружили знакомое лицо - человек в пальто и шляпе (второй справа) не кто иной, как советский конструктор оружия Шпитальный. За ним стоит офицер полиции (очевидно,сопровождавший и охранявший советский танк), а рядом с ним человек в шляпе, натянутой на уши, отдаленно напоминающий главного конструктора КВ -2 военинженера 1 ранга Ж. Котина .

Крюк от подъемного крана рядом с танком на этом фото показывает, что только что произошла его выгрузка с железнодорожной платформы. Сочетание парадной формы (кортики) немецких офицеров, шляпа конструктора Б. Шпитального и рабочий вид советского танкиста в танковой рабочей форме (крайний справа - кожаная тужурка, перепоясанная командирским ремнем с портупеей и танковый шлем с ветрозащитными очками сверху) показывают, что это вполне официальная встреча представителей СССР и Германии. Время действия, вероятно, ноябрь-декабрь (первый снежок!). Вариант КВ-2 с пониженной башней появился в ноябре 1940 г., на фото именно этот вариант. Более того, именно в ноябре 1940 г. конструкторы Шпитальный и Таубин приезжали в Берлин.

Значит, вероятнее всего, это ноябрь-декабрь 1940 г. Приезжали они, в первую очередь, в связи с вооружением пушкой и пулеметами их разработки истребителя «Мессершмитт». Но вполне возможно, что они участвовали и в работах по КВ-2, т.к. в это время оба вели разработку крупнокалиберного пулемета 12,7 мм. (Есть еще один вариант датировки этого фото: возможно, это вторая половина апреля 1940 г. и образец танка - героя прорыва Линии Маннергейма - привезли показывать фюреру в период подготовки к прорыву Линии Мажино. Но об этом ниже).

На другом снимке того же танка, сделанного там же и тогда же, мы обнаружили человека, чрезвычайно похожего на конструктора Таубина.

Он в кожаном пальто и в сапогах (это его типичная одежда) внимательно разглядывает танк. За ним улыбающийся немецкий офицер с фонариком в руке и человек в пальто и шляпе с рулоном чертежа или измерительной линейкой в руке (возможно начальник АБТУ Коробков?). Похоже, идет первое знакомство с удивительным русским танком. Это подтверждает и вид немецкого танкиста, стоящий на танке, уперев руку в бок. В его другой руке какая-то деталь, о назначении которой очевидно рассказывает оказавшийся за кадром русский конструктор или танкист.

А вот и третий, найденный нами явно довоенный снимок, на котором в Германию везут новенький КВ-2 - об этом свидетельствует и запасной двигатель к нему, стоящий вместе с танком на платформе, и сочетание немца в форме и человека в русской фуражке, сидящего на танке.

Еще одно фото танка КВ-2 на улице Берлина. Но это не показ техники разгромленного врага, а скорее триумфальное шествие танка союзника с толпами народа, охраной полицией и киносъемкой. Возможно, этот танк действительно прибыл на «смотрины» к фюреру в его день рождения?

И как все это понимать!? А как же шок у немцев от КВ-2, увиденных ими на Восточном фронте в начале войны? Это у рядовых солдат будет шок, а у лиц допущенных шок мог быть лишь в 1940 году, когда они получили от русских союзников их «святое святых» - самый большой в мире танк с непробиваемой уральской броней. Не с этого ли момента начались лихорадочная разработка немцами тяжелых танков, которые готовились для Линии Мажино, а пошли в бой в Курской битве. Возможно поэтому очень многие технические решения «Тигров», «Пантер» и «Фердинандов» заимствованы из танков «КВ»?

Невольно встает вопрос - кто же допустил подобное в 1940 году? Может быть те самые генералы, которые по мнению ряда современных «историков» и были за это арестованы сразу после начала войны и расстреляны в октябре 1941- феврале 1942 гг.?

Завершение выработки концепции танка «Тигр» датируется далеким 1937 годом, когда его главной задачей был предстоящий взлом укреплениий Линии Мажино. Больше всех продвинулась в этом отношении фирма «Порше», успевшая основные работы по тяжелому танку выполнить совместно с советскими специалистами еще в 20-х - начале 30-х гг. на территории СССР. После прихода Гитлера к власти в 1933 г. она вывезла изготовленные совместно образцы в Германию под видом шасси так называемых «тяжелых тракторов». В СССР на этом шасси были созданы КВ-1 и КВ-2 на шести катках. А у Порше из-за более тяжелой пушки танк получился тяжелей и поэтому пришлось увеличить количество катков до 8, установленных в два ряда. Его-то под названием «тигр» Ф. Порше 20 апреля 1940 г. продемонстрировал фюреру в его ставке в Растенбурге в качестве подарка ко дню рождения. Одновременно свой вариант «тигра» демонстрировала фирма «Хеншель». Не исключено что туда подогнали и советский вариант на этом шасси - КВ-2, фото которого было показано выше. Гитлер выбрал для «тигра» вариант фирмы «Хеншель» как наиболее простой. А шасси, предлагавшееся Ф. Порше для «Тигра» решил использовать для создания на нем штурмового орудия «Фердинанд». Но вот что интересно - оказывается, к этому времени уже были изготовлены 90 шасси для «тигра» Порше. Конечно немцы торопились (к нападению на Францию оставалось считанные недели), но откуда у «Порше» такие возможности?

Так что, скорее всего, эти унифицированные для КВ и для «тигра» Порше 90 шасси (где главным была броня, подобной которой у немцев так и не появилось) были сделаны по кооперации в СССР. То есть все 90 «фердинандов» («элефантов»), участвовавших в Курской битве, были на советских шасси (немцы лишь увеличили толщину их лобовой брони, положив еще одну 100-мм плиту).

Мы решили посмотреть, что о танках сказано в предвоенных советско-германских соглашениях. Оказалось, что в составленной в октябре 1939 года «Программе особых заказов и закупок в Германии» в разделе XII "Автоимущество""» указано: «п.1. Последние образцы среднего и тяжелого танка с полным оборудованием и вооружением - 2». Это означает, что немцы должны были поставить СССР два средних и два тяжелых новейших танка (письмо наркома обороны Ворошилова в ЦК Сталину и в СНК Молотову исх. № 3438 сс от 20 октября 1939 г.). Судя по тому, что в этом же документе в разделе «Авиация» указаны 30 самолетов, которые были успешно получены СССР в апреле 1940 г., можно предположить, что в те же сроки были получены и указанные 4 танка. Возможно, один из них и был тем неизвестно откуда взявшимся в начале 1943 года (якобы захваченный под Ленинградом) «Тигром» (а, точнее, предком серийного «Тигра), по которому перед Курской битвой стреляли изо всех видов советского противотанкового оружия, проверяя их способность пробивать его броню. Но ведь если немцы по договоренности 1939 года поставляли нам по 2 тяжелых и 2 средних танка, тогда и мы должны были им поставить аналогичные танки, хотя бы для обеспечения паритета. И ведь поставили. Обнаруженные фото КВ-2 это подтверждают - в порядке обмена Сталин передал Гитлеру новейшие и сверхсекретные советские тяжелые танки прорыва, подобные которым в Германии появятся лишь через два с половиной года - к Курской битве. Как же это понимать?

Кооперация, паритет, тайный план Сталина вступления в войну и реальность

Один из авторов настоящей публикации написал и издал в 2007 г. книгу «Великая тайна Великой Отечественной. Новая гипотеза начала войны». В ней он доказывал, что причина катастрофы Красной Армии в 1941 г. была в том, что 22 июня началась совсем не та война, к которой много лет готовили свои страны Гитлер и Сталин - против Британской империи. Катастрофа Красной Армии в первые дни войны подтвержает эту гипотезу - ведь немецкие войска почти целый год сосредотачивались у границ СССР, а у Сталина это почему-то не вызывало никакого беспокойства. Ибо по его договоренности с Гитлером они готовились к Великой транспортной операции - переброске советских войск через Польшу и Германию к Ла-Маншу, а немецких - через СССР к Ираку (естественно, боеприпасы должны были двигаться в отдельных составах). Черчилль же, узнав об этом от своей разведки, приказал похитить Гесса и через него договорился с Гитлером, используя ситуацию, вместе нанести удар по СССР 22 июня 1941 г., причем Англия брала на себя бомбежку советских баз ВМФ. Английские самолеты в этот день первыми имитировали налеты, но никакого вреда советским ВМФ не нанесли, а следом немцы нанесли удары по приграничным советским аэродромам.

Совместная подготовка Германии и СССР к войне против Англии велась еще со времен Рапалльского договора 1922 г. Вначале это было военно-техническое и военно-экономическое сотрудничество; затем же после советско-германских договоров 1939 года - кооперация, распределение работ и сокращение дублирования, а также обеспечение паритета; начиная же с 1940 года - унификация военной техники, боеприпасов и организационных форм управления войсками обеих стран. Отношения были почти союзнические. Об этом же свидетельствует и то, что в 1939-41 гг. в страну-соседку посылались не делегации, а комиссии, проверяющие состояние выполнения различных договоренностей (последняя немецкая авиакомиссия была в СССР в апреле 1941 г., а советская в Германии - в мае 1941 г.). По мнению авторов настоящей публикации, наблюдая за действиями Гитлера, который, шаг за шагом, начиная с введения в 1935 г. воинской повинности и создания вермахта, возвращал отнятые по Версальскому договору территории Германии, Сталин создал свой план вступления СССР во Вторую мировую войну.

Первый этап - возвращение СССР всех отнятых по Версальскому договору территорий царской России. Второй этап - участие СССР в войне на территории Европы на стороне или Германии, или Англии. (Вспомним, что в августе 1939 года в Москву первой приехала совместная военная делегация Англии и Франции, почему же с ними не договорились еще надо разбираться).

Так вот похоже, что и готовящееся к войне советское оружие тоже было разделено Сталиным на две категории: «оружие Первого Этапа войны» - обычное и оружие «Второго Этапа» - новейшее. Кроме всего прочего, это еще и дезориентировало бы будущего противника - во «Втором Этапе» СССР внезапно оказывался с оружием, которого никто не ждал, чем получал бы явное преимущество. Судя по теснейшей кооперации с военно-промышленным комплексом Германии, Сталин собирался воевать скорее против Англии (или делал вид), потому и получал образцы немецкого оружия, документацию и оборудование целыми заводами. Вполне возможно, что те два года, о которых вождь всегда говорил соратникам, что ему их не хватило, и должны были уйти на запуск в производство оружия «Второго Этапа» и обеспечение им Красной Армии. Одновременно Сталин готовил «Великую транспортную операцию» - переброску части РККА к побережью Ла-Манша, а вот куда и с кем он собирался ударить, оказавшись там — еще большой вопрос. И если англичан он готовился удивить качеством своего оружия, то Гитлера - его количеством. Поэтому лучшее оружие разрабатывали и... не принимали на вооружение, а передавали на заводы, которые оснащались под его выпуск, разрабатывали технологию, закупали материалы для его производства. Иногда даже заново строили заводы или только подводили коммуникации и закладывали фундаменты для их будущего строительства. Вот почему в годы войны так быстро начали работу эвакуированные и развернутые новые военные заводы. И в этом - положительная сторона сталинского тайного замысла «двух этапов войны», даже его личная заслуга. Потому что это во многом стало капканом для Гитлера после «Великого перелома в войне».

А до войны некоторые конструктора, военные инженеры, генералы и работники наркоматов, ничего не знали о тайных планах вождя и совершенно справедливо считали, что Красная Армия должна уже сегодня иметь лучшее оружие, чтобы в любой момент отразить нападение любого врага. Они всеми силами добивались немедленного приема своего детища на вооружение - писали письма, звонили и «неправильно выступали» на серьезных совещаниях, чем обрекали себя на репрессии, а в отдельных случаях даже на расстрел. Вот истинная главная причина многих арестов, которые объяснялись «заговором маршалов» 1937 года, приписываемым Тухачевскому, и «заговором авиаторов» 1941 года с расстрелами в Барбаше, Саратове и Тамбове. Одновременно ликвидировались «ненадежные» люди, активно участвовавшие в ключевых аспектах всего периода советско-германского военно-технического сотрудничества, нередко получавшие указания непосредственно от высшего руководства страны, включая лично Сталина.

В результате этого в начале внезапного нападения Германии Красная Армия и вся страна попала в капкан «Первого Этапа» двухэтапной войны, в первую очередь, сам вождь. Ибо значительная часть готового оружия и боеприпасов, которые складировалась у границы для транспортировки, была захвачена немцами в первые дни войны. Из-за отсутствия боеприпасов и запрета вести огонь в первый день войны большая часть тяжелой военной техники была брошена и захвачена врагом. Многие виды военной техники накануне были сняты с изготовления, т.к. их по кооперации иготавливали на немецких заводах. Именно этот период с июля 1941 до апреля 1942 г. и назывался в народе «Одна винтовка на троих».

Поэтому одновременно с эвакуацией заводов на Восток на них начинался запуск разработанного до войны оружия «Второго Этапа». По постановлениям ГКО видно как это происходило: постановлениями № 1 и № 2 от 1 июля был организован выпуск танков Т-34 и «КВ», затем в течении июля - приборов радиоуправления взрывом (!), огнеметов, РЛС («радиоискателей»), «Катюш» (М-13), и т.д. А 37 мм таубинско-бабуринские авиапушки вождь попридержал - хотя они успешно прошли летно-стрельбовые испытания в апреле 1942 года, их серийное изготовление почему-то начали лишь с 30 декабря 1942 года (постановление ГКО № 2674). И впервые самолеты с этими пушками ввели в бой лишь на Курской дуге в июле 1943 года, где истребители Як-9Т и штурмовики Ил-2 с 37-мм пушками «11-П-ОКБ-16» вместе с новейшими артиллерийскими и танковыми системами громили немецкие танки, прошибая броню даже на «Тиграх», «Пантерах» и «Фердинандах».

Курская битва, после которой немцы на германо-советском фронте только отступали, продолжалась 50 дней на огромном пространстве. Однако ее главным сражением и символом стало кровопролитнейшее танковое сражение под Прохоровкой. В отличие от других участков Курской битвы это место равнинное, где видно далеко кругом. Поэтому странно, что не осталась фото панорамы места сражения с погибшими на нем танками и пушками.

Думаем, что это не случайно, ибо на нем стало бы видно, что большинство этих танков - советские. И не только из-за того, что советских здесь действительно погибло больше (они ведь могли пробить броню немецких «зверей» лишь приблизившись к ним), но еще и из-за того, что на многих из них были немецкие кресты и эмблемы, т.к. заметную часть немецких танков в Курской битве составляли танки советского производства, захваченные в первые дни войны или переданные до ее начала Германии по кооперации тайным приказом. Не зря фашисты дважды брали Харьков, ибо там на ХПЗ - родине танка Т-34 - они организовали массовый ремонт трофейных танков, а их 22 июня 1941 г. было 1000, в том числе, в западных округах 832. Не случайно и один из главных действующих лиц сражения под Прохоровкой командующий 2-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенант Ротмистров писал Жукову: «танк Т-5 «Пантера», который, по сути дела, является полной копией нашего танка Т-34, но по качествам стоит значительно выше танка Т-34 и, в особенности по качеству вооружения». Опять же полное сходство, это еще одна тайна этой битвы!

На Прохоровском поле запрещены раскопки, потому что оно буквально нашпигововано сталью и человеческими костями. Однако «раскопки» исторические необходимы, потому что только они позволяют понять неразрывную связь Гитлера и Сталина, которые подобно «нанайским мальчикам» из известного эстрадного номера боролись «сами с собой», а расплачивались за это их народы огромной кровью, пролитой на полях жестоких сражений и понятия не имевшие об истинных причинах происходящего. Разница была лишь в одном - напали на нашу страну и наши люди знали, что ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОДИНУ.

Александр Осокин

Александр Корняков