Снаряд пантеры. История создания танка Pz Kpfw V Panther («Пантера»)

Немецкий средний танк периода Второй мировой войны. Данная боевая машина была создана фирмой MAN в 1941-1942 годах как основной танк Вермахта. «Пантера» была оснащена орудием меньшего калибра чем Тигр и по немецкой классификации считалась - танком со средним вооружением (или по простому- средним танком). В советской танковой классификации «Пантера» считалась тяжёлым танком, обозначали его как Т-6 или Т-VI. Тяжёлым танком она считалась и у союзников по антигитлеровской коалиции. В ведомственной сквозной системе обозначений военной техники нацистской Германии «Пантера» имела индекс Sd.Kfz. 171. Начиная с конца зимы (27 февраля) 1944 года фюрер приказал применять для наименования танка только название «Пантера».

Впервые «Пантера» применялась во время битвы на Курской дуге, потом танки данного типа активно эксплуатировались вермахтом и войсками СС на всех европейских театрах военных действий. По мнению целого ряда экспертов, «Пантера» была лучшим немецким танком Второй мировой войны и одним из лучших в мире. В то же время танк обладал целым рядом недостатков, был сложен и дорог в строительстве и эксплуатации. На основе «Пантеры» производились противотанковые самоходные артиллерийские установки «Ягдпантера» и целый ряд специальных машин для инженерных и артиллерийских частей Вермахта.

История создания

Разработки по проектированию нового среднего танка, предназначенного для замены PzKpfw III и PzKpfw IV, стартовали в 1938 году. Проект такой боевой машины массой 20 тонн, над которым трудились фирмы «Даймлер-Бенц», «Крупп» и MAN, получил обозначение VK 20.01. Создание новой машины продвигалось довольно медленно, потому что надёжные и проверенные в боях средние танки вполне отвечали требованиям немецких военных. Но, к осени 1941 года конструкция шасси была в основном проработана. Однако к этому времени ситуация изменилась.

После начала войны с Советским Союзом немецкие войска повстречались с новыми советскими танками - Т-34 и КВ. Изначально советская техника не заинтересовала немецких военных, но к осени 1941 года темпы немецкого наступления стали падать, а с фронта стала поступать информация о существенном превосходстве новых советских танков - особенно Т-34 - над машинами Вермахта. С целью изучения советских танков немецкими военными и технарями была создана спецкомиссия. В неё вошли ведущие немецкие конструкторы бронетанковой техники (в частности Ф. Порше и Г. Книпкамп). Немецкие инженеры детально изучили все достоинства и недостатки Т-34 и других советских танков, после чего приняли решение о необходимости принятия в немецком танкостроении таких новшеств, как наклонное размещение брони, ходовая часть с большими катками и широкими гусеницами. Работы над 20-тонным танком были свёрнуты, вместо этого 25 ноября 1941 года фирмам «Даймлер-Бенц» и MAN был дан заказ на создание прототипа 35-тонного танка с применением всех этих конструктивных решений. Перспективный танк получил условное обозначение «Пантера». Для определения наиболее подходящего для вермахта прототипа также была создана «Панцеркомиссия» из ряда видных военных деятелей Третьего рейха.

Весной 1942 года оба подрядчика показали свои прототипы. Опытная машина фирмы «Даймлер-Бенц» внешне сильно напоминала Т-34. В своём стремлении добиться сходства с «тридцатьчетвёркой» они предложили даже оборудовать танк дизельным двигателем, хотя большая нехватка дизельного топлива в Германии (оно в подавляющем большинстве шло на нужды подводного флота) делало данный вариант абсолютно бесперспективным. Адольф Гитлер проявлял большой интерес и склонялся к данному варианту, фирма «Даймлер-Бенц» даже получила заказ на 200 машин. Но всё же в итоге заказ был аннулирован, а предпочтение было отдано конкурирующему проекту фирмы MAN. Комиссия отметила целый ряд преимуществ проекта MAN, например более удачную подвеску, бензиновый двигатель, лучшую манёвренность, меньший вылет орудийного ствола. Также были мнения, что схожесть нового танка с Т-34 приведёт к путанице боевых машин на поле боя, а следовательно и потерям от своего же огня.

Прототип фирмы MAN был сделан целиком в духе немецкой танкостроительной школы: переднее размещение трансмиссионного отделения и заднее - моторного, индивидуальная торсионная «шахматная» подвеска конструкции инженера Г. Книпкампа. В качестве главного вооружения танк оснащался указанной фюрером 75-мм длинноствольным орудием фирмы «Рейнметалл» (Rheinmetall). Выбор в пользу небольшого калибра определялся желанием получить высокую скорострельность и большой перевозимый боезапас внутри танка. Интересно, что в проектах обеих фирм немецкие инженеры сразу же отказались от подвески типа Кристи, применявшейся в Т-34, сочтя её конструкцию негодной и устаревшей. Над созданием «Пантеры» трудилась большая группа сотрудников фирмы MAN под руководством главного инженера танкового отдела фирмы П. Вибикке. Также огромный вклад в проектирование и создание танка внёс инженер Г. Книпкамп (ходовая часть) и конструкторы фирмы «Рейнметалл» (орудие).

После выбора прототипа стартовала подготовка к быстрейшему пуску танка в серийное производство, которое стартовало в первой половине 1943 года.

Производство

Серийное производство PzKpfw V «Пантера» продолжалось с января 1943 года по апрель 1945 года включительно. Помимо фирмы-разработчика MAN «Пантеру» производили такие известные немецкие концерны и предприятия, как «Даймлер-Бенц», «Хеншель», «Демаг» и др. Всего в создании «Пантеры» учавствовало 136 смежников, распределение поставщиков по узлам и агрегатам танка было таким:

Бронекорпуса - 6;
-двигатели - 2;
-коробки перемены передач - 3;
-гусеницы - 4;
-башни - 5;
-вооружение - 1;
-оптика - 1;
-стальное литьё - 14;
-поковки - 15;
-крепёж, прочие узлы и агрегаты - остальные предприятия.
Кооперация в создании «Пантеры» была очень сложной и довольно развитой. Поставки важнейших узлов и агрегатов танка дублировались, делалось это для того, чтобы избежать перебоев в снабжении при разных нештатных ситуациях. Это оказалось очень полезным, поскольку местоположение принимавших участие в процессе производства «Пантеры» предприятий было известно командованию военно-воздушных сил союзников, и почти все они испытали на себе довольно успешные бомбовые удары противника. В итоге руководство Министерства вооружений и боеприпасов Третьего рейха было вынуждено вывезти часть производственного оборудования в небольшие поселения, менее привлекательные для массированных бомбовых ударов союзников. Также производство узлов и агрегатов «Пантеры» был организован в различного рода подземных укрытиях, ряд заказов был отдан мелким предприятиям. Поэтому начального плана по выпуску 600 «Пантер» в месяц ни разу достичь так и не удалось, максимум серийного производства пришёлся на июль 1944 года - тогда заказчику было сдано 400 машин. Всего было произведено 5976 «Пантер», из них в 1943 году - 1768, в 1944 году - 3749, в 1945 году - 459. Таким образом, PzKpfw V стал вторым по численности танком Третьего рейха, уступив по объёмам выпуска лишь PzKpfw IV.

Описание конструкции

Броневой корпус и башня

Корпус танка делался из катаных поверхностно закалённых броневых плит средней и низкой твёрдости, соединённых «в шип» и сваренных двойным швом. Верхняя лобовая деталь (ВЛД) толщиной 80 мм имела рациональный угол наклона в 57 град. относительно нормали к горизонтальной плоскости. Нижняя лобовая деталь (НЛД) толщиной 60 мм монтировалась под углом 53 град. к нормали. Полученные при обмере трофейной «Пантеры» на полигоне в Кубинке данные несколько отличались от вышеприведённых: ВЛД толщиной 85 мм имела наклон 55 град. к нормали, НЛД - 65 мм и 55 град. соответственно. Верхние бортовые листы корпуса толщиной 40 мм (на поздних модификациях - 50 мм) наклонены к нормали под углом 42 град., нижние монтировались вертикально и имели толщину 40 мм. Кормовой лист толщиной 40 мм наклонён к нормали под углом 30 град.. В крыше корпуса над отсеком управления были люки-лазы для механика-водителя и стрелка-радиста. Крышки люков приподнимались вверх и сдвигались в сторону, как и на современных танках. Кормовая часть корпуса танка разделялась броневыми перегородками на 3 отсека, при преодолении водных преград ближние к бортам танка отсеки могли заполняться водой, но в средний отсек, где находился двигатель, вода не попадала. В днище корпуса были оборудованы технологические люки для доступа к торсионам подвески, спускным кранам системы питания, охлаждения и смазки, откачивающей помпе и спускной пробке картера коробки переключения передач.

Башня «Пантеры» представляла собой сварную конструкцию из катаных броневых листов, соединённых «в шип». Толщина бортовых и кормовых листов башни 45 мм, наклон к нормали 25 град.. В передней части башни в литой маске оборудовалась пушка. Толщина маски орудия 100 мм. Вращение башни происходило при помощи гидравлического механизма, осуществлявшего отбор мощности от двигателя танка; скорость вращения башни зависела от оборотов двигателя, при 2500 об/мин время поворота башни составляло 17 секунд вправо и 18 секунд влево. Помимо этого был предусмотрен и ручной привод вращения башни, 1000 оборотов маховика соответствовала повороту башни на 360 град.. Башня танка была неуравновешена, из-за чего её поворот вручную при крене более чем 5 град. был в принципе невозможен. Толщина крыши башни равна 17 мм, на модификации Ausf. G её увеличили до 30 мм. На крыше башни оборудовалась командирская башенка, с 6 (позднее с 7) смотровыми приборами.

Двигатель и трансмиссия

На первых 250 танках оборудовался 12-цилиндровый V-образный карбюраторный двигатель Maybach HL 210 P30 объёмом 21 л. С конца весны 1943 года его заменил Maybach HL 230 P45. На новом двигателе были увеличены диаметры поршней, рабочий объём двигателя возрос до 23 л. По сравнению с моделью HL 210 P30, на которой блок цилиндров был алюминиевым, эта деталь у HL 230 P45 делалась из чугуна, из-за чего масса двигателя возросла на 350 кг. HL 230 P30 развивал мощность 700 л. с. при 3000 об/мин. Максимальная скорость машины с новым двигателем не увеличилась, но запас тяги вырос, это разрешило более уверенно преодолевать бездорожье. Интересная особенность: коренные подшипники коленчатого вала двигателя были не скольжения, как это принято везде в современном двигателестроении, а роликовыми. Таким образом создатели двигателя экономили (ценой повышения трудоёмкости изделия) невозобновляемый ресурс страны - цветные металлы.

Трансмиссия состояла из главного фрикциона, карданной передачи, коробки переключения передач (КПП) Zahnradfabrik AK 7-200, механизма поворота, бортовых передач и дисковых тормозов. Коробка передач - трёхвальная, с продольным расположением валов, семиступенчатая, пятиходовая, с постоянным зацеплением шестерён и простыми (безынерционными) конусными синхронизаторами для включения передач со 2-й по 7-ю. Картер коробки скоростей - сухой, масло очищалось и подавалось под давлением прямо в точки зацепления шестерён. Управлять танком было очень легко: выставленный в нужную позицию рычаг КПП вызывал автоматический выжим главного фрикциона и переключение нужной пары.

КПП и механизм поворота делались в виде единого агрегата, это уменьшало количество центровочных работ при сборке танка, но демонтаж габаритного узла в полевых условиях был довольно трудоёмкой операцией.

Приводы управления танком - комбинированные, с гидросервоприводом следящего действия с механической обратной связью.

Ходовая часть

Ходовая часть танка с «шахматным» размещением опорных катков конструкции Г. Книпкампа обеспечивала хорошую плавность хода и более равномерное распределение давления на грунт по опорной поверхности в сравнении с другими техническими решениями. С другой стороны, данная конструкция ходовой части была сложна в производстве и ремонте, а также имела большую массу. Для того, чтобы заменить один каток из внутреннего ряда нужно было сначала демонтировать от трети до половины внешних катков. На каждый борт танка приходилось по 8 опорных катков большого диаметра. В качестве упругих элементов подвески применялись двойные торсионы, передняя и задняя пара катков оснащалась гидравлическими амортизаторами. Ведущие катки - передние, со съёмными венцами, зацепление гусениц цевочное. Гусеницы стальные мелкозвенчатые, каждая из 86 стальных траков. Траки литые, шаг трака 153 мм, ширина 660 мм.

Вооружение

Главным вооружением танка была 75-мм танковая пушка KwK 42 производства фирмы «Рейнметалл-Борзиг». Длина ствола орудия 70 калибров / 5250 мм без учёта дульного тормоза и 5535 мм вместе с ним. К главным конструктивным особенностям пушки относятся:

Полуавтоматический вертикальный клиновый затвор копирного типа;
-противооткатные устройства:
-гидравлический тормоз отката;
-гидропневматический накатник;
-подъёмный механизм секторного типа.
Ведение огня из орудия было возможно только снарядами с электрозапальной втулкой, кнопка электроспуска располагалось на маховике подъёмного механизма. В критических ситуациях экипаж включал прямо в цепь затвора орудия индуктор, «кнопка» которого, срабатывавшая от удара ногой наводчика обеспечивала выстрел в любой ситуации - качнувшаяся в поле постоянного магнита катушка соленоида давала необходимую ЭДС электрозапалу снаряда. Индуктор включался в цепь затвора при помощи штепселя, как настольная лампа. Башня была оснащена устройством продувки канала орудия после выстрела, оно состояло из компрессора и системы шлангов и клапанов. Воздух для продувки отсасывался из короба гильзоулавливателя.

Боекомплект пушки состоял из 79 выстрелов для модификаций A и D и 82 выстрелов для модификации G. В боекомплект входили бронебойные снаряды Pzgr. 39/42, подкалиберные снаряды Pzgr. 40/42 и осколочно-фугасные Sprgr. 42.

Выстрелы укладывались в нишах подбашенной коробки, в боевом отделении и отделении управления. Орудие KwK 42 имело мощную баллистику и на момент своего создания было способно поражать практически все танки и САУ стран антигитлеровской коалиции. Лишь появившийся в середине 1944 года советский танк ИС-2 со спрямлённой ВЛД имел лобовое бронирование корпуса, надёжно защищавшее его от снарядов пушки «Пантеры» на главных дистанциях боя. Американские танки M26 «Першинг» и малосерийные M4A3E2 «Шерман Джамбо» также имели броню, которая была способна защитить их в лобовой проекции от снарядов KwK 42.

Таблицы бронепробиваемости для 75-мм танковой пушки KwK 42

Показанные данные относятся к немецкой методике измерения пробивной способности. Показатели бронепробиваемости могут довольно заметно отличаться при применении различных партий снарядов и различной по технологии изготовления брони.

С пушкой был спарен 7,92-мм пулемёт MG-34, второй (курсовой) пулемёт располагался в лобовом листе корпуса в бугельной установке (в лобовом листе корпуса была оборудована вертикальная щель для пулемёта, закрываемая броневой заслонкой) на модификации D и в шаровой установке на модификациях A и G. Командирские башенки танков модификаций A и G были приспособлены для оборудования зенитного пулемёта MG-34 или MG-42. Общий боекомплект патронов для пулемётов составлял 4800 патронов у танков Ausf. G и 5100 для «Пантер» Ausf. A и D.

В качестве средства обороны от пехоты танки моделей A и G оборудовались «устройством ближнего боя» (Nahkampfgerat), мортиркой калибра 56 мм. Мортирка размещалась в правой задней части крыши башни, в боекомплект входили дымовые, осколочные и осколочно-зажигательные гранаты.

«Пантеры» модификации D оборудовались бинокулярным телескопическим ломающимся прицелом TZF-12, на танки модификаций A и G монтировался более простой монокулярный прицел TZF-12А, который представлял собой правую трубу прицела TZF-12. Бинокулярный прицел обладал кратностью 2,5х и полем зрения 30 град., монокулярный - переменную кратность 2,5х или 5х и поле зрения 30 град. или 15 град. соответственно. При изменении угла возвышения орудия отклонялась только объективная часть прицела, окулярная продолжал оставаться неподвижной; благодаря этому достигалось удобство работы с прицелом на всех углах возвышения пушки.

Также на командирские «Пантеры» стали устанавливать новейшую технику - приборы ночного видения: на командирские башенки монтировались инфракрасные прожектора-осветители мощностью 200 Вт плюс приборы наблюдения, которые позволяли осматривать и наблюдать за местностью с дистанции 200 метров (при этом водитель такого прибора не имел и управлял машиной, руководствуясь указаниями командира).

Чтобы вести стрельбу ночью, был необходим более мощный осветитель. Для этого на полугусеничном бронетранспортере SdKfz 250/20 был оборудован инфракрасный прожектор Uhu мощностью 6 кВт, обеспечивавший работу прибора ночного видения на дистанции 700 метров. Испытания его прошли удачно, и фирма Leitz-Wetzlar произвела 800 комплектов оптики для ночных приборов. В ноябре 1944 года панцерваффе получили 63 «Пантеры», оборудованные первыми в мире серийными активными приборами ночного видения.

ТТХ

Боевая масса, т: 44,8
-Компоновочная схема: отделение управления спереди, моторное сзади
-Экипаж, чел.: 5

Размеры:

Длина корпуса, мм: 6870
-Длина с пушкой вперёд, мм: 8660
-Ширина корпуса, мм: 3270
-Высота, мм: 2995
-Клиренс, мм: 560

Бронирование:

Тип брони: катаная низкой и средней твёрдости поверхностно закалённая
-Лоб корпуса (верх), мм/град.: 80/55 град.
-Лоб корпуса (низ), мм/град.: 60/55 град.
-Борт корпуса (верх), мм/град.: 50/30 град.
-Борт корпуса (низ), мм/град.: 40/0 град.
-Корма корпуса (верх), мм/град.: 40/30 град.
-Корма корпуса (низ), мм/град.: 40/30 град
-Днище, мм: 17-30
-Крыша корпуса, мм: 17
-Лоб башни, мм/град.: 110/10 град.
-Маска орудия, мм/град.: 110 (литая)
-Борт башни, мм/град.: 45/25 град.
-Корма башни, мм/град.: 45/25 град.

Вооружение:

Калибр и марка пушки: 7,5 cm KwK 42
-Длина ствола, калибров: 70
-Боекомплект пушки: 81
-Пулемёты: 2 х 7,92 MG-42

Подвижность:

Тип двигателя: V-образный 12?цилиндровый карбюраторный
-Мощность двигателя, л. с.: 700
-Скорость по шоссе, км/ч: 46
-Скорость по пересечённой местности, км/ч: 25-30
-Запас хода по шоссе, км: 250
-Удельная мощность, л. с./т: 15,6
-Тип подвески: торсионная
-Удельное давление на грунт, кг/кв.см.: 0,88

Можно сказать, что всё началось с желания Гитлера поразить русских в летнем наступлении массированным применением новой техники. В общем-то, причины такого желания вполне понятны – «фронтовые испытания» «Тигров» под Ленинградом в количестве нескольких штук выглядели чередой «заплывов» тяжёлых танков по болотистой местности под огнём русской противотанковой артиллерии без всяких видимых успехов.

Однако желание фюрера привело сразу к нескольким последствиям.

Во-первых, ожидание, пока новая техника накопится в достаточных количествах, вело к постоянному отодвиганию сроков наступления до после-послезавтра – в мемуарах Манштейна соответствующая глава названа «Роковое промедление».

Во-вторых, это же вело к тому, что устранение различных проблем – а новая техника без глюков встречается чаще в сказках, чем в реальной жизни, – было принесено в жертву темпам производства. В результате приехавшие на Курскую Дугу «Пантеры» первой массовой серии Ausf. D страдали множеством «детских болезней», а говоря проще, часто ломались. Как при минимальном воздействии противника, так и сами по себе.

«Пантеры» перед отправкой на фронт

Ещё одной проблемой стала организационная структура подразделений для новых танков. К этому моменту командование панцерваффе уже успело более-менее определиться с «Тиграми» – для них формировались отдельные тяжелотанковые батальоны (Schwere Panzer Abteilung), которые придавались «обычным» частям для их качественного усиления, или роты, также включавшиеся в состав уже существующих танковых или моторизованных дивизий вермахта или ваффен-СС. Но «Пантеры» планировались для замены основных «рабочих лошадок» панцерваффе – PzKpfw III и PzKpfw IV. Казалось, было бы логично попробовать перевооружить новыми танками одну из уже существующих частей – или несколько, но частично. В пользу этого решения говорил и тот факт, что учебные батальоны, где осваивались «Пантеры», создавались на основе танковых батальонов из фронтовых дивизий. К июню 1943 таких учебных батальонов было восемь, однако получить всю положенную по штату технику и более-менее (причем скорее «менее», чем «более») освоиться с ней успели только два первых – 51-й и 52-й. Они и поехали на Восточный фронт. А вот дальше всё стало, как заметила Алиса из книги Л. Кэрролла, «Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее!».

Pz.Kpfw. V “Пантера» Ausf D с бортовым номером №121 из Pz.Abt. 51 выдвигается к линии фронта

Оба «пантерных» батальона объединили в полк – 39-й танковый полк, под общим командованием майора Лаукерта. На момент начала «Цитадели» в нём было 200 новых танков – по 96 в каждом батальоне и 8 «штабных». Танковый полк у немцев являлся главной ударной силой танковой дивизии. Главной, но далеко не единственной – ещё в начале строительства своих танковых частей немецкие командиры вполне чётко понимали, что много танков – это просто много танков, орда, способная чаще бесполезно сгореть, чем решить поставленные задачи. Танкам нужна помощь артиллерии, чтобы подавить вражеские противотанковые пушки, нужны сапёрные части, которые расчистят минные поля впереди, нужна пехота (с приставкой «мото-», на бронетранспортёрах или хотя бы грузовиках), чтобы «зачистить» и закрепить успешный удар танкового кулака, своя разведка… в общем, нужно много. Именно наличие этого «много» в 41-м позволяло немецким дивизиям успешно отражать контрудары советских мехкорпусов, взламывать оборону стрелковых дивизий и уходить всё дальше на восток. Но строить вокруг 39-го полка новую дивизию «с нуля» времени уже не было. Вместо этого был сделан «хитрый ход конём» – «пантерный» полк передали на усиление панцергренадёрской дивизии «Великая Германия» из состава 48-го танкового корпуса. В этой дивизии, разумеется, имелся свой танковый полк, а командовал им полковник фон Штрахвиц – один из, как принято говорить, перспективных командиров, получивший за весенние бои под Харьковом очередную награду – Мечи к Дубовым листьям Рыцарского креста. Учитывая его боевой опыт и более высокое, чем у Лаукерта, звание, фон Штрахвиц вполне мог рассчитывать, что «Пантеры» передадут ему хотя бы в оперативное подчинение. Однако командование рассудило иначе, и чтобы не «перегружать» Штрахвиц дополнительным руководством двумя сотнями новейших танков, оба полка объединили в 10-ю танковую бригаду, назначив её командиром ещё одного полковника – Деккера. Что подумал по этому поводу Штрахвиц, достоверно неизвестно, но, судя по дальнейшим событиям, бурной радости эти штабные игрища у него не вызвали совершенно.

Впрочем, Деккер тоже вряд ли долго радовался своему новому назначению – если радовался вообще. Решение о формирование бригады было принято буквально в последние дни перед «Цитаделью». Назначенные в штаб 10-й танковой бригады офицеры даже не успели прибыть на фронт до начала наступления, отсутствовала также положенная – и жизненно необходимая для нормального функционирования штаба – техника. Несколько автомашин «позаимствовали» из «пантерных» батальонов и одним mittlerer Kommandopanzerwagen (передвижной командный пункт на базе бронетранспортёра Sd. Kfz.251) поделились камерады из «Великой Германии». Свежеиспечённому комбригу оставалось лишь уповать, что подчинённых ему трёх сотен танков более чем достаточно для проламывания любой обороны – даже при неизбежных при таком раскладе сложностях с управлением.

Но к «Цитадели» весной-летом 1943 года активно готовились и по другую сторону фронта.

Противником немецкого 48-го танкового корпуса на первом этапе сражения должна была стать 6-я гвардейская армия генерал-лейтенанта И. М. Чистякова. Поскольку участок 6-й армии считался одним из наиболее «танкоопасных» направлений Воронежского фронта, созданию мощной противотанковой обороны здесь уделялось особое внимание даже по сравнению с остальными участками будущей «огненной дуги». С марта по июль армия закапывалась в землю. Как вспоминал Чистяков: «Конца-краю нет, роем, как кроты, день и ночь ». Усилиями десятков тысяч людей местность превращалась в лабиринт траншей, противотанковых рвов, заграждений, окопов для танков и позиций артиллерии, ПТОП-ов – противотанковых опорных пунктов – и, конечно же, минных полей. Кроме обычных мин, закладывались также МОФ – минно-огневые фугасы, сочетание мин с зажигательными бутылками, – управляемые минные поля и усиленные заряды, в качестве которых использовались трофейные снаряды немецкой тяжёлой артиллерии. Часть мин была передана в подвижные отряды заграждений для создания минных полей прямо в ходе боя – их работу впоследствии назвали «нахальным минированием».

Установка сапёрами противотанковых мин перед началом немецкого наступления

По подходам к противотанковым рвам и минным полям, дорогам и просто участкам проходимой для танков местности предусматривалось ведение артогня с закрытых позиций. Например, так выглядели боевые задачи одной из батарей 138-го гвардейского артполка:

1. Командиру 7-й батареи поддержать действие 3/199 гв.сп огнем всей батареи и минротами, входящими в состав батальона.

Основное направление; отм.172.2, допсектор вправо – Ямное.

а) не допустить прорыва пехоты и танков противника из направлений: Высокое, Казацкое, Пушкарное, Стрелецкое-Драгунское.

б) подготовить огни: НЗО «Е» – перекрыть дорогу выс.230.8, НЗО «Ж» – сев.выход из рощи (кв.2904), НЗО «З» – мост сев. 400 м. отм. 191.8.

в) внутри обороны: НЗО «Ж»-1 – перекрыть дорогу с отм.219.8, НЗО «З»-1 вост-центр Триречное.

г) подготовить СО-106-центр Ямное, СО-107-центр Казацкое, СО-108-центр Пушкарное, СО-109-центр Высокое, СО-110-сев.опушка рощи юго-зап. 0,8 км.отм.165.2, СО-111–сев.отроги оврага сев.зап. 1 км.отм.216.1, СО-112-сев.опушка рощи сев.вост. 1,5 км.выс.230,8.

д) подготовить ПЗО; «Тигр» – по дороге из Бутово на выс.246,0 (первый рубеж сев.выходы из Бутово), ПЗО «Тигр-1» – по дороге Бутово-Дубрава (1-й рубеж курган +0,5 сев.вост 0,5 км. Выс. 244,5), ПЗО «Слон» – по дороге Казацкое-Триречное (1-й рубеж юго.зап. 0,8 км.отм.200.0) ПЗО «Слон-1» – по дороге Триречное-Дмитровка (1-й рубеж южн. 0,5 км. отм. 214,1), ПЗО «Лев» – по дороге Драгунское-Ольховка (1-й рубеж юго.зап. 0,5 км.отм.215,4) ПЗО «Лев-1» – по дороге Драгунское-Ольховка (1-й рубеж вост. 0,4 км. выс 226,4).

Подготовить ДОН-32 – перекр.дороги выс. 223.2, ДОН-36 – мост сев. 0,7 км. отм. 151,2 .

Две упоминаемые в этом документе деревни – Бутово и Драгунское – находились на нейтральной полосе, в промежутке между линиями обороны советских и немецких войск. Перед началом Курской битвы они были заняты частями боевого (передового) охранения – двумя батальонами 67-й стрелковой дивизии.

Ещё одним средством, приготовленным для «горячей» встречи немецких танков, стали подразделения истребительно-противотанковой артиллерии – полки (иптап) и бригады (иптабр). 6-я гв. армия получила две бригады противотанкистов (27-ю и 28-ю) и два отдельных полка.

И, конечно же, одним из главных средств борьбы с танками противника должны были стать наши собственные танки. В составе 6-й гвардейской перед началом Курской битвы числились два отдельных танковых полка, танковая бригада и полк самоходок. Достаточно незначительные силы по сравнению с накапливающейся по ту сторону линии фронта немецкой танковой армадой. Чудес от них и не ждали, хребет немецким «кошкам» должна была ломать дубина потяжелее – позади 6-й армии заняла вторую полосу обороны 1-я танковая армия под командованием генерал-лейтенанта М. Е. Катукова.

Ход боевых действий 4 июля 1943 г.

Хотя официальной датой начала сражения на «Огненной Дуге» считается 5 июля 1943-го, для солдат армии Чистякова этот бой начался раньше. Еще 4 июля во второй половине дня немцы атаковали части выдвинутого перед основной линией обороны передового охранения. Им очень нужны были выгодные позиции для атаки на основную линию советской обороны, им требовалось подтянуть ближе к нашему переднему краю часть артиллерии для артподготовки наступления. Особенно были нужны места для наблюдательных пунктов, откуда бы линия советской обороны просматривалась как можно дальше.

В 16.00 4.7.42 года авиация противника численностью 23 ХЕ-11, 30 Ю-87, 45 Ю88, 2 МЕ-110 и 2 МЕ-109 – произвела массированную бомбардировку Бутово, выс. 230.8. Одновременно с налетом авиации противник сделал 30-и минутный шквальный артминогонь по районам Бутово, выс.230.8 и боевым порядкам 196 и 199 гв.сп. До 16.30 под прикрытием артминогня подтянул 15 танков и до двух полков мотопехоты к боевым порядкам ПО в Бутово и боевым охранениям 196 и 199 гв.сп.

В 16.30 начал атаку переднего края ПО. Пехота противника была прижата к земле перед проволочным заграждением и уничтожалась всеми огневыми средствами. 6 танков противника прорвались через передний край обороны, вышли в район церкви Бутово, к КП командира батальона; 5 танков прорвались в район МТС Бутово. Бой продолжался до 19.00. Противник, пытаясь сломить сопротивление нашего ПО в лоб, не имел успеха. Бросив новые силы, сбил боевые охранения 196 и 199 гв. сп при непрерывной бомбардировке с воздуха, зашел с флангов и в тыл ПО в Бутово, окружив его.

Дальнейшее продвижение вперед было приостановлено ружейно-пулеметным и артминогнем и задержан на рубеже: «Пол.ст.» МТС Бутово, выс.238.4, Лог Крутой.

В течение ночи продолжал бой с окруженным передовым отрядом в Бутово. Брошенный в контратаку взвод танков 245 ТП, разведрота и рота 196 гв.сп обеспечили выход из окружения части сил ПО в Бутово и присоединиться им к основным силам, находящимся в обороне .

За этими короткими сухими строками донесения штаба 67-й гвардейской стрелковой дивизии осталась драма, которой хватило бы не на один десяток голливудских блокбастеров. Ещё до начала «Цитадели» отчаянное сопротивление передовых батальонов заставило сбоить немецкий часовой механизм. Затяжной бой «съел» светлые часы долгого летнего дня – и выдвигавшаяся ночью на бывшую «нейтралку» немецкая артиллерия «запуталась» в минных полях, вдобавок создавая заторы на немногих расчищенных сапёрами дорогах и мешая выдвигаться на рубеж атаки танковым частям. По скучившимся в наспех проделанных проходах колоннам продолжала вести огонь советская артиллерия. Успеть хоть что-то увидеть с захваченных высот в темноте артиллерийским наблюдателям, разумеется, тоже не очень-то удалось – а времени уже не оставалось. В 04.00 5 июня 1943 операция «Цитадель» началась.

По планам командования 48-го танкового корпуса «Пантеры» 10-й бригады совместно с танками «Великой Германии» должны были наступать на участке между сёлами Черкасское и Коровино, оборонявшиеся частями 67-й и 71-й гв.сд. Классический удар по стыкам соединений до этого дня обычно приносил успех – а тот факт, что в атаку шло более трёх сотен танков, большая часть которых были новейшими и «непробиваемыми», должен был гарантировать победу и в этот раз.

Возможно, если бы в штабе 48-го тк или где-то повыше знали о русской пословице «гладко было на бумаге, да забыли про овраги », то план выглядел бы иначе.

Для начала, «Пантеры» просто опоздали к началу атаки. 39-й полк прибыл в район сосредоточения у деревни Мощёное поздно вечером 4 июня, потеряв по дороге от станции выгрузки две «Пантеры», сгоревшие от пожара в моторном отсеке. Ещё несколько машин выбыли из строя из-за технических проблем. В итоге, когда «Пантеры», наконец, закончили заправку и начали выдвигаться, на часах уже было 08.15, а боеготовых танков у фон Лаукерта стало 184.

Впрочем, спешить ему было в тот момент особо некуда.

В полутора километрах перед советскими траншеями поле пересекал овраг с родниками. Готовясь к отражению немецкого наступления, солдаты Чистякова дополнительно вырыли противотанковый ров, соединив его с уже имевшимся оврагом – так, чтобы ручей превратил дно рва в болото. Получившееся «блюдо» щедро присыпали минами и пристреляли артиллерией.

Ход боевых действий 5–6 июля 1943 г.

Именно в этот ров упёрся на рассвете 5 июля танковый полк фон Штрахвица. Попытка форсировать преграду самостоятельно привела лишь к тому, что несколько танков остались на дне рва и на подходах к нему – подорвавшись на минах или просто застрявшими. Тем временем мотопехота «Великой Германии» уже успела «постучаться лбом» о засевших в Черкасском гвардейцев. В донесении штаба 67-й сд это было отмечено как: «Артминогнем и ружейно-пулеметным огнем пехота противника прижата к земле перед проволочным заграждением ». Атаки без поддержки танков на хорошо подготовленную оборону стоили дорого – атаковавший Черкасское батальон меньше чем за два часа потерял около 150 человек.

Немцы отчаянно пытались протолкнуть через ров хотя бы часть танков, но получалось у них это плохо.

10.45. «Великой Германии» удается переправить через сильно заболоченную балку очень незначительное количество танков. Один «тигр» провалился, и поэтому задерживается все движение. Саперы лихорадочно работают по сооружению переправ, однако весь материал, только что вложенный в переходы, тонет в глубокой грязи. Танковый полк «пантер» все еще находится южнее выс. 229.8. Форсирование балки потребует значительно больше времени, чем предполагалось ранее. На застрявшую перед балкой технику и танки дивизии произведены интенсивные и очень мощные налеты самолетов врага, которые привели к высоким потерям, особенно в офицерском составе. Штаб гренадерского полка получил прямое попадание вражеского снаряда - адъютант полка и два других офицера погибли .

«Пантеры» добрались до злосчастного рва примерно в 14.00. В книге американского историка Роберта Форчика (Robert Forczyk) этот эпизод описан следующим образом:

Как и прочая бронетехника, 39-й танковый полк, столкнувшись с этим неожиданным препятствием, застопорился и начал сбиваться в кучу. Сапёры «Великой Германии» к моменту прибытия «пантер» уже признали эту часть рва непроходимой для танков и разыскивали другие пути обхода. После короткого замешательства кто-то из командиров – фон Лаукерт или командир 51-ого батальона Мейер – решил попытаться пересечь овраг. Несколько «пантер» 1-й и 2-й роты двинулись по узкой полосе, расчищенной сапёрами от мин, но быстро увязли в густой грязи на дне оврага.

Увидев этот конфуз, обер-лейтенант Гельмут Лангхаммер попытался увести свою замыкающую 4-ю роту в западном направлении, чтобы пересечь овраг в другом месте. Но выбранный им путь очень быстро закончился на минном поле. Сам комроты был ранен, а его танк вышел из строя.

Очень скоро примерно 25 «пантер» из 51-го танкового батальона и штаба бригады были обездвижены сочетанием грязи, мин и технических неисправностей. «Пантеры» не могли маневрировать на скользких склонах – при попытках выбраться от нагрузки начали крошиться зубья ленивцев у ведущих колес. Советская артиллерия начала обстрел огромной массы неподвижных танков в их зоне поражения. Хотя броня «пантер» должна была надёжно защищать от артобстрела, танк Лангхаммера № 401 был уничтожен удачным рикошетом в нижний бронелист. Многие другие танки были повреждены, и минимум шесть танкистов убиты.

Судя по всему, в упомянутые 25 «Пантер» входят не только потери у противотанкового рва, но и на всём маршруте выдвижения от Мощёного. Но в любом случае, к полудню 5 июля счёт для «Пантер» выглядел совершенно неутешительно – ещё не сделав и одного выстрела по врагу, 39-й полк «усох» почти на четверть.

76-мм орудие с расчётом на позиции в ожидании атаки немецких танков

Это явно был не тот результат, на который надеялось немецкое командование, посылая в бой две сотни новейших танков.

Операция «Цитадель» едва началась, а заботливо составленный немецкими штабистами график уже напоминал сломанный будильник. По плану село Черкасское должно было быть взято уже к 10.00, однако и спустя час и позже атакующая село мотопехота исправно продолжала «залегать у проволочных заграждений». А бронированный кулак 10-й танковой бригады, который должен был проложить ей дорогу сквозь русские позиции, продолжал стоят перед злосчастным рвом – и не просто стоять, а медленно, как снеговик под солнцем, истаивать под артогнём и налётами штурмовиков.

Исправить положение с застрявшими танками «Великой Германии» удалось лишь к полудню, когда к работе над переправами приступили присланные 48-м тк дополнительные сапёрные подразделения. К 15.00 сапёры смогли навести через ров несколько переправ, по которым в течение следующего часа удалось протолкнуть 30 «пантер» и 15 танков из полка Штрахвица. Затем переправы вновь перестали функционировать и, судя по всему, ввести их в строй до наступления темноты немцам так и не удалось.

18.30. У мд «Великая Германия», несмотря на применение тяжёлых тягачей (для «тигров»), мост снова утонул в грязи.

Между тем именно «Великой Германии» с 10-й бригадой отводилось ключевое место в планах 48-го танкового корпуса. Без успеха на её участке – центральном в полосе наступления 48-го тк – продвижение у соседей могли так и остаться узкими клиньями в советской обороне, которые в любой момент могли быть «срезаны под корень» фланговыми ударами советских войск. Поводов опасаться подобного гвардейцы Чистякова к этому моменту дали уже более чем достаточно, причём уже с утра в контратаках участвовала не только пехота, но и танки. Поэтому дальнейшим продвижением на флангах было решено пожертвовать, чтобы помочь застрявшей у Черкасского «ВГ». Теперь на село шли танки сразу двух немецких дивизий – «Великой Германии» и 11-й танковой.

Советские командиры тоже вполне чётко понимали необходимость как можно дольше удержать немцев на первой линии обороны. Ещё в первой половине дня командир 67-й сд отправил в бой приданные ему резервы – 245-й танковый полк, 1440-й сап (самоходки СУ-76 и СУ-122) и два дивизиона «Катюш» 5-го гв. миномётного полка. Командующий 6-й армией Чистяков дополнил советский вклад на чашу весов «гирей» 27-й истребительно-противотанковой бригады.

Именно лендлизовским М3с «Ли» и М3л «Стюарт» 245-го полка пришлось первыми из советских танков вступить в бой с «Пантерами».

Рота танков М3с «Генерал Ли» выдвигается на передовую, 5 июля 1943 г.

В боевом донесении 67-й стрелковой дивизии действия танкистов уместились в коротком абзаце:

Танки совместно с резервом командира дивизии контратаковали пр-ка, ворвавшегося на выс. 237.8 и зап.орк.Черкасское.

Потери: 17 танков. Убитыми – 5, ранеными – 12.

Уничтожено: 28 танков пр-ка, из них 1 танк Т-6, 4 противотанковые пушки ».

Полковник Деккер в своем описании был куда более эмоционален:

«Не зная о наших новейших орудиях, восемь танков «Генерал Ли» приблизились к нам примерно на 2200 метров. Всего несколькими удачными попаданиями мы их уничтожили - они вспыхнули, подобно бенгальским огням на рождественской елке. Один из них был поражен метким выстрелом моего танка .

Подобное описание выглядит не очень правдоподобно – хотя технически «Пантеры» и могли поразить М3с с такой дистанции, очень сомнительно, чтобы наводчикам удалось подобное в первом же бою. Скорее всего, расстояние до советских танков было меньше, и намного. Кроме того, командир 10-й танковой бригады «забыл» упомянуть, что кроме его любимых «Пантер» по машинам 245-го тп вели огонь и танки фон Штрахфица.

Радостный оптимизм Деккера вполне понятен – если бы полковник не нашёл подходящего сюжета для песенки «Всё хорошо, прекрасная маркиза», то доклад о «достижениях» новейших танков под его непосредственным командованием пришлось бы исполнять на мотив песенки о десяти негритятах.

Пока они ехали к линии фронта, две сгорели, несколько сломалось.

184 пантеры поехали в атаку утром 5-го и наткнулись на овраг.

Пока они искали брод, 25 танков застряли, подорвались на минах или сломались…»

Фактически эпизод с расстрелом восьми лендлизовских танков был единственным светлым пятном в описании действий «пантерного» полка в первый день наступления. Большая часть новых танков так и не сумели вступить в бой с противником. Те же 30 «Пантер», которые сумели переправиться через ров, после отражения контратаки 245-го тп вскоре приняли участие в очередной попытке взять Черкасское. Однако, пытаясь обойти позиции держащего село 196-го стрелкового полка, танки «Великой Германии» попали под перекрёстный огонь выдвинутых к месту прорыва противотанкистов из 27-й иптабр и находившейся в самом Черкасском батареи 128-го артполка. Можно с достаточно большой уверенностью предположить, что большая часть (если не все) сообщений о подбитых в этом бою Т-6 относится как раз к «Пантерам» – поскольку о них информации ещё не было, всякий незнакомый немецкий танк автоматически считался «Тигром». К тому же, в адской каше разрывов снарядов, ракет «Катюш» – бивших в тот день по скоплениям танков прямой наводкой – и бомб, вряд ли кто-то из бойцов был озабочен стопроцентно точным опознанием мелькавших сквозь дым угловатых силуэтов с крестами на бортах. Вспоминать о том, что несколько груд застывшего перед их позициями горелого железа выглядели чуть иначе, чем привычные «трёшки» и «четвёрки», они будут уже потом – те, кто выйдет живым из боя.

“Пантеры» с бортовыми номерами 732 и 721 из Pz.Abt. 52 во время паузы перед боями

Про «взять к 10:00» давно уже никто не вспоминал – схватка за клочок земли, состоящий из воронок и траншей, но всё ещё обозначенный на штабных картах как «д.Черкасское», продолжалась и после заката.

196 гв.сп в течение дня вёл непрерывный бой с превосходящими силами противника, наступающего на Черкасское и Ярки. Потеряв в бою более 2/3 своего личного состава и материальной части, все станковые и ручные пулемёты, миномёты и артиллерию, оставил Черкасское и Ярки и занял оборону на рубеже: выс.232.4, 600 м вост. Выс.246.0.

В результате боя уничтожено более 1500 солдат и офицеров противника, подбито 3 танка.

Эта оперсводка была составлена штабом 67-й дивизии в два часа ночи 6 июля. Но приказ на отход ночью дошёл не до всех, кто продолжал сражаться в себе – по немецким данным, бой за Черкасское прекратился лишь на рассвете.

Вечером 5 июля наши части, отошедшие к выс. 232, 4 приняли ожесточённый бой с атаковавшими их немецкими танками. При этом своеобразный реванш над «Пантерами» смогли взять танки 245 тп. В 17:00 все оставшиеся танки 2-й тр 245-й тп – 7 «Стюартов» (да, да – не «Ли», а лёгких «Стюартов», М3с были выбито днём) – «заняли оборону на выс. 232,4 с задачей поддержать пехоту 196 гв. СП огнём с места. В результате боя подбито и сожжено 5 танков противника, уничтожено до роты пехоты. Рота потеряла: 1 танк сгорел, один подбит ».

Этот же эпизод в документах 10 тбр описан намного страшнее:

В 20.00 получено сообщение, что 51 тб 39 тп достиг Ярки, но высоту 232,4 б-н взять не смог из-за сильного оборонительного огня 10 врытых танков противника на высоте .

Хотя в итоге первого дня «Цитадели» 48-му танковому корпусу и удалось прорвать первую линию советской обороны, вряд ли у его командования был повод радоваться как достигнутым результатам, так и их цене. Оставалось лишь надеяться, что уж теперь-то смертельный капкан рвов и минных полей преодолён, и бронированный кулак, пусть и «слегка» потрёпанный, наконец-то сможет показать высокий класс танкового удара.

Стоит заметить, что размер этого «слегка» точно неизвестен до сих пор, и тем более сомнительно, что его представляли в ночь с 5-го на 6-е в штабе 48-го тк. Возможно, к ним уже поступила информация из танкового полка «Великой Германии» – 87 боеготовых танков. Полк фон Штрахвица закончил переправу через овраг ещё поздним вечером – в полосе соседней 3-й танковой дивизии, используя построенные ею же мосты – и таким образом получил достаточно времени, в том числе и на выяснение реального положения с матчастью. «Пантерному» 39-му полку также пришлось переправляться у более удачливых соседей из 3-й танковой дивизии. Этот процесс затянулся до самого утра 6-го, и у Деккера с его куцым «штабом», равно как и у комполка Лаукерта, просто не было возможности определить, сколько машин будут готовы к дальнейшим действиям. Число боеготовых «Пантер» утром 6 июля в различных источниках варьируется в очень широком диапазоне. На основании имеющихся у них на данный момент фактов авторы склоняются к точке зрения, что в «пантерном» полку осталось не более 50–80 боеготовых танков.

За ночь немцы с большим неудовольствием выяснили, что русские минные поля отнюдь не заканчиваются сразу за передним краем – ими была щедро усеяны практически все пригодные для действий танков участки местности. Единственная подходящая для дальнейшего наступления в северо-восточном направлении дорога Бутово-Дуброво находилось в полосе наступления 11-й тд. и в течение ночи усиленно расчищалась от мин сапёрными частями этой дивизии. Однако на рассвете командир «Великой Германии» – которая пока ещё продолжала считаться главной ударной силой 48-ого тк, – воспользовавшись админресурсом в виде командования корпуса, попросту «отжал» выгодный маршрут у соседней части. В качестве компенсации 11-й танковой была обещана помощь в разминировании от сапёрных подразделений корпуса.

По новому плану наступление 10-й танковой бригады должно было начаться в 10:40. Однако фактически вышло так, что ещё в 09:35 (а возможно, и ещё раньше) танковый полк фон Штрахвица уже вступил в бой и начал продвигаться вперёд.

Уничтоженная Pz.Kpfw. V “Пантера» Ausf D с бортовым номером 434 из Pz.Abt. 51

Pz.Kpfw. V “Пантера» Ausf D с бортовым номером №312 из Pz.Abt. 51

Что касается «Пантер», то уверенно можно сказать одно – если кто-то из офицеров 48-го тк знал загадочную историю «исчезновения Норфолкского полка», то наверняка вспоминал её в этот день, и не один раз. В книге переговоров штаба 48-го тк после упоминания, что около 05:00 «Пантеры» находятся около хутора Ярки, следуют лишь сетования на отсутствие связи. Не смог наладить контакт со «штабом» Деккера и формально подчинённый ему фон Штрахвиц. Фактически связь с 39-м танковым полком пропала и не восстанавливалась до второй половины дня – всё это время «Пантеры», в лучших традициях киплинговской кошки, «гуляли сами по себе».

Расчёт 45-мм противотанкового орудия 53-К готовится к бою

В уже цитировавшейся ранее книге Роберта Форчика «приключения» полка Лаукерта утром 6 июня описаны следующим образом:

«Пантеры» фон Лаукерта потерялись, двинувшись вперёд по незнакомой местности без ориентиров. Полк был развёрнут в двойную колонну, за исключением передовой роты, двигавшейся строем «клин». Поскольку «Пантеры» шли без пехоты, они не замечали никаких признаков противника до тех пор, пока в двух километрах к востоку от Черкасского не въехали прямиком на минное поле. Насколько танков были моментально обездвижены. Идущий головным батальон майора Герхарда Теббе встал в зоне поражения, и советская артиллерия начала обстрел попавшего в ловушку подразделения немцев. В первом бое «Пантер» против Т-34 «тридцатьчетвёрки» 14-го танкового полка начали расстреливать часть колонны «Пантер» с фланга с дистанции 1000 –1200 метров. Хотя советский артогонь не был особенно точен, «Пантеры» стояли неподвижно, подставив противнику тонкую бортовую броню. «Пантера» обер-фельдфебеля Герхарда Бреме, командира взвода в 5-й роте 52-го танкового батальона, по-видимому, стала одной из первых, уничтоженных Т-34, когда 76-мм бронебойный снаряд пробил левый борт и зажёг один из топливных баков. Бреме удалось покинуть горящий танк, но спустя 12 дней он умер в госпитале от ожогов.

Осознав, что Теббе потерял управление, ветеран из 8-й роты оберлейтенант Эрдманн Габриель принял командование на себя, пытаясь вывести танки из-под огня.

Здесь стоит отметить два следующих момента. Форчик, писавший книгу «Пантеры» против Т-34», счёл достоверными впечатления немцев о том, что их противников в этом бою были именно «тридцатьчетвёрки». Однако 14-й танковый полк из 3-го мехкорпуса, по советским данным, вступил в бой только вечером, около 18:00. Из известных нам сведений от советских частей можно заключить, что «Пантеры» угодили под огонь уже знакомых им по вчерашнему вечеру противотанкистов из 27-й иптабр и тяжёлой артиллерии 6-й армии, прикрывавших минные поля в направлении на Дуброво.

Также из послевоенных рассказов танкистов 52-го батальона следует, что выражение «потерял управление» довольно слабо характеризует случившееся с майором Теббе. В частности, вышеупомянутый Эрдманн Габриель вспоминал этот эпизод куда более эмоционально:

Тяжёлая артиллерия противника вела исключительно точный огонь по нашим скучившимся танкам. От перового же залпа моя рота потеряла два танка – один свалился в глубокую траншею, а второй – танк командира 4-го взвода обер-фельдфебеля (в оригинальном письме на английском указано звание Master Sergeant) Грунда – был полностью разрушен прямым попаданием, весь экипаж погиб. Поскольку ситуация была исключительно опасная, а приказов от командира батальона не поступало, я подбежал к его танку так быстро, как только смог. Требовалось срочно покинуть обстреливаемый участок, чтобы избежать дальнейших потерь. Когда я заглянул сверху в башню, то увидел, как командир батальона дрожал от ужаса. Это был майор Теббе из танкового училища в Путлосе, которого я помнил ещё капитаном в то время, когда учился там. Он был прислан вчера вечером для замены заболевшего перед самым наступлением командира батальона Сиверса. Было ясно видно, что боевое крещение, которое ему пришлось испытать в первый день на фронте, оказалось чересчур сильным. После того как я объяснил ему, что мы должны немедленно начать движение, чтобы предотвратить дальнейшие бессмысленные потери (прим. автора – можно только догадываться, в каких именно выражениях Габриэль пытался донести эту мысль до впавшего в ступор от испуга комбата!), он смог выдавить в ответ: «Да, Габриэль, выводите батальон!»

Впрочем, долго побыть в роли комбата обер-лейтенанту не довелось – очень скоро снаряд противотанковой пушки пробил левый борт и рванул в боеукладке. Заряжающий погиб на месте, остальным танкистам удалось выбраться из горящей машины, «отделавшись» ожогами – больше всех досталось наводчику, на следующий день скончавшемуся в госпитале.

Расчет 152-мм гаубицы-пушки ведёт огнонь по противнику

Пока лишённые даже подобия командования «Пантеры» пытались выбраться из обстрела, танковый полк фон Штрахвица поначалу действовал более успешно – его полку вместе с частями 11-й тд удалось прорвать линию обороны 67-й дивизии. Тех самых частей, что только прошлой ночью вышли из боя, потеряв две трети состава. Правда, быстрого прорыва вглубь не получилось и у него – дорогу на Дуброво прикрывали 245-й отп, 1440-й сап и 1837-й иптап. Остановить немцев эти потрёпанные части не могли, но вместо стремительного броска «Великой Германии» пришлось медленно прогрызаться вперёд. Примерно в 12:30 полк «ВГ» вышел к противотанковому рву перед высотой 241,1, однако, напоровшись на всё те же минные поля и огонь артиллерии, откатился назад. Видимо, к этому моменту терпение командования 48-го тк окончательно исчерпалось – командир 10-й бригады Деккер был вызван в штаб корпуса, а руководство бригадой перешло к фон Штрахвицу. Но для «Пантер» эта запоздалая смена коней на переправе уже ничего не решала – число боеспособных танков 39-го продолжало сокращаться, к вечеру 6 июля в строю их осталось около 40, а к вечеру 7 июля – всего лишь 10. И хотя в дальнейшем за счёт оперативного ввода в строй подорванных на минах и неисправных танков немецким ремонтникам удавалось поддерживать численность «Пантер» на уровне 20–40 машин, они могли добиться лишь тактических успехов. Единственный день, когда ввод в бой почти двух сотен новейших танков мог изменить весь дальнейший ход сражения на Курской дуге – 5 июля 1943 года, – стал для «Пантер» днём навсегда упущенных возможностей.

Сошедшие с конвейера немецкие танки «Пантера» и «Тигр» во дворе завода фирмы «Хеншель»

Башни танков «Пантера» в вагонах на железнодорожной станции в Ашаффенбурге (Aschaffenburg), разбитой бомбардировкой

В 1937 г. нескольким компаниям поручили проектирование очередной, однако более тяжелой модели боевого танка. В отличие от других боевых машин дело двигалось медленно. Танки Pz Kpfw III и IV пока удовлетворяли командование вермахта, а потому оно на протяжении долгого времени не могло определиться с ТТТ к новому танку и меняло тех. задание несколько раз. Были построены только единичные опытные образцы, оснащенные 75-миллиметровым короткоствольным орудием. Однако и они по многим параметрам скорее являлись прообразами тяжелых танков.

Медлительность в проектировании исчезла сразу после нападения Германии на Советский Союз, когда немецкие танки на полях сражений встретились с КВ и Т-34. Уже через месяц компания Рейнметалл взялась за разработку мощного танкового орудия. По предложению Гудериана спец. комиссия начала изучать трофейные советские машины. 20 ноября 41-го года комиссия доложила о конструктивных особенностях танка Т-34, которые необходимо было реализовать в немецких танках: наклонное размещение броневых бронелистов, катки большого диаметра, которые обеспечивают устойчивость при движении и так далее. Министерство вооружений практически сразу поручило компаниям MAN и Даймлер-Бенц создать прототип танка VK3002, который по многим характеристикам напоминали советский танк: боевая масса - 35 тыс. кг., удельная мощность - 22 л.с./т, скорость - 55 км/ч, броня - 60 миллиметров, длинноствольная 75-миллиметровая пушка. Задание было условно названо «Panther» («Пантера»).

В мае 42-го года приемной комиссией (так называемой «Пантеркомиссией») были рассмотрены оба проекта. Фирмой Даймлер-Бенц был предложен образец, который даже внешне напоминал Т-34. Компоновка агрегатов копировалась полностью: ведущие колеса и моторно-трансмиссионное отделение располагались сзади. 8 катков большого диаметра размещались в шахматном порядке, были сблокированы по два и имели в качестве упругого элемента подвески листовые рессоры. Башню сдвинули вперед, бронелисты корпуса установили под большим углом. Даймлер-Бенц даже предложила установить дизельный мотор вместо бензинового, а также использовать гидравлическую систему управления.

Образец, представленный фирмой MAN, имел заднее расположение двигателя и переднее коробки переключения передач. Подвеска торсионная, двойная, индивидуальная, катки располагались в шахматном порядке. Между моторным отделением и отделением управления (трансмиссионным) находилось боевое отделение. Поэтому башню отодвинули к корме. В ней устанавливалась 75-миллиметровая пушка со стволом большой длинны (L/70, 5250 мм).

Проект Даймлер-Бенц был очень хорош. Элементы подвески - легче и дешевле в изготовлении и дальнейшем обслуживании. А. Гитлер лично интересовался работами над данной машиной и отдавал предпочтение именно этому танку, но потребовал установить длинноствольную пушку. Тем он «зарубил» проект, хотя компании и успели выдать заказ на производство 200 машин (впоследствии заказ аннулировали).

«Пантеркомиссия» поддержала проект компании MAN, а первую очередь, не видя преимуществ в заднем расположении трансмиссии и мотора. Но главный козырь - башне компании Даймлер-Бенц была необходима серьезная доводка. Готовая башня компании Реинметалл даймлеровский проект не спасла, поскольку не состыковывалась с корпусом. Таким образом, MAN выиграла этот конкурс и начала постройку первой партии машин.

Конструкторами танка Pz Kpfw V (машину называть «Пантерой» в обиходе и штабных документах без упоминания кода начали гораздо позже – после 43-го года) стали П. Вибикке, главный инженер танкового отдела MAN и Г. Книпкамп, инженер из управления испытания и усовершенствования .

В сентябре 42-го года был готов в металле VK3002 и был подвергнут тщательным испытаниям. Танки установочной серии появились в ноябре. Поспешность, которую проявили при проектировании и пуске в производство, привела к большому количеству «детских» болезней в Pz Kpfw V. Масса танка превысила проектную на 8 тонн, потому уменьшилась и удельная мощность. 60-миллиметровая лобовая броня была явно слабой, лобовой пулемет отсутствовал. До выхода в январе 43-го года машин модификации D эти проблемы решили: толщину брони довели до 80 миллиметров, на лобовом листе в прорези установили пулемет. Сборочные линии для серийных машин наладили на заводах компаний Даймлер-Бенц, Демаг, Хеншель, MNH и других. И все же «Пантеры» в первые месяцы службы выходили из строя чаще от различных поломок, а не от воздействия противника.

Во второй половине 43-го года появились машины модификации А, получившие лобовой пулемет смонтированный в шаровой установке и новую командирскую башенку имеющую бронированные головки перископов. Машины модификации G, производились с 44-го г. и до окончания войны, имели другой угол наклона бортовых плит корпуса (вместо 50° – 60°), увеличенные массу и боекомплект.

Производство «Пантер» с самого начала обладало наивысшим приоритетом. Планировалось что в месяц будет строиться по 600 машин. Однако план ни разу не выполнили. Рекордного выпуска - 400 танков - достигли только в июле 44-го года. Для сравнения: уже в 42-м году в месяц выпускалось более тысячи Т-34. Всего было собрано 5976 Pz Kpfw V.

Во время перехода от модификации к модификации конструкторы стремились главным образом добиться максимальной эффективности оружия, а также обеспечить удобство для работы экипажа. Была специально разработана мощная 75-миллиметровая танковая пушка KwK42. Ее бронебойный снаряд пробивал 140-миллиметровый броневой лист, установленный вертикально, с расстояния в 1000 метров. Выбор сравнительно небольшого калибра обеспечивал высокую скорострельность и позволял увеличить боекомплект. Смотровые приборы и прицелы высокого качества. Это позволяло сражаться с противником на дистанциях 1,5-2 км. Башня, имеющая сплошной полик, приводилась в движение гидроприводом. Электроспуском увеличивалась меткость стрельбы. В распоряжении командира имелась башенка с 7-ю перископическими приборами наблюдения. Для установки зенитного пулемета на башенке имелось кольцо. Загазованность боевого отделения снижали при помощи специального устройства продувки ствола пушки сжатым воздухом и отсоса из гильзы газов. Кормовая часть башни имела люк для загрузки боеприпасов, смены ствола и аварийного выхода заряжающего. С левой стороны имелся круглый лючок, предназначенный для выброса стреляных гильз.

В состав механической трансмиссии АК-7-200 входили трехдисковый главный фрикцион сухого трения, семискоростная коробка передач (одна передача заднего хода), планетарный механизм поворота с двойным подводом мощности, дисковый тормоз и бортовые редукторы. Трансмиссия управлялась гидравлически. Водитель управлял танком, используя штурвал.

Карданный вал от мотора к коробке передач разделялся на три части. Средняя часть служила для отбора мощности на гидравлический насос механизма поворота башни. Нагрузка на гусеницы более равномерно распределялась за счет шахматного расположения катков. Поврежденный танк можно было легко буксировать. Так как катков было много, появилась возможность их снабдить тонкой обрезинкой, которая при длительном движении не перегревалась. Сочетание такой ходовой части и торсионной индивидуальной подвески катков обеспечивало этой довольно тяжелой машине хорошую проходимость и плавность хода. Однако грязь в холодное время, набивалась между катками, замерзала и блокировала их. Во время отступления экипажи часто бросали свои исправные, однако, обездвиженные танки.

Немецкий танк Pz.Kpfw. V «Пантера» Ausf.G с установленным на командирской башенке прибором ночного видения «Шпербер» (Sperber FG 1250). Испытательный полигон центра Даймлер-Бенц

Немецкий танк Pz.Kpfw. V Ausf.A «Пантера» и бронетранспортер Sd.Kfz. 251 с экипажами на дороге. Второй слева возле танка - оберштурмфюрер СС Карл Николес-Лек, командир 8./SS-Panzerregiment 5 (8-я рота 5-го танкового полка СС - подразделение 5-й дивизии СС «Викинг»). Предместья Варшавы

В танке удачно сочетались форма корпуса и рациональные углы наклона бронелистов. Люк для водителя выполнялся в крыше корпуса, для увеличения прочности лобового листа. Со второй половины 43-го года бронирование усиливали за счет навешивания по бортам экранов. Башню и корпус «Пантеры», как и других немецких САУ и танков, покрывали специальным цементом «циммерит», который исключал «прилипание» магнитных мин и гранат к ним.

По мнению подавляющего большинства экспертов Pz Kpfw V – лучшая машина германских панцерваффе и один из сильнейших танков во Второй мировой войне. Он был опасным противником в танковых схватках. Ни американцы, ни англичане создать танк, равноценный «Пантере», не смогли.

При большом количестве положительных боевых качеств данная машина оставалась на этапе производства малотехнологичной, а при эксплуатации – сложной. По некоторым узлам имела низкую техническую надежность. Например, часто ломались торсионы, а их замена была весьма трудоемкой. Бортовые передачи и ведущие колеса быстро выходили из строя в связи с общей перегруженностью. До конца войны от этих недостатков так и не удалось полностью избавится.

Что же касается Даймлер-Бенц, то фирма не теряла надежды создать собственную «Пантеру». Конструкторы в первую очередь занялись башней. Ей придали зауженную форму и уменьшили площадь лобового листа. Широкую прямоугольную маску с отверстиями для прицела и пулемета заменили конической муфтой. Башня, которая имела 120- миллиметровый лобовой, 60-миллиметровые бортовые и 25-миллиметровый верхний листы, оснащалась дальномером. Катки нового танка имели внутреннюю амортизацию. Скорость увеличилась до 55 километров в час. Остальные характеристики остались неизменными. Успели построить только один экземпляр танка, известного как модификация F, - уже велись проработки Pz Kpfw «Panther II» под 88-миллиметровую пушку.

На единственной новой «Пантере», которую изготовила фирма MAN, проектную массу в 48 тонн повысили до 55 тонн, хотя и пушка, и башня оставались прежними. Танк получил на борт семь катков, а одинарные торсионы заменили двойные.

На базе танка Pz Kpfw V было выпущено 339 Bergepanther Sd Kfz 179 (ремонтно-эвакуационные машины) боевой массой 43 тыс. кг. Экипаж состоял из пяти человек. Первоначально машины вооружались 20-миллиметровой автоматической пушкой, а в дальнейшем - только двумя пулеметами. Башню заменили грузовой платформой с 80-миллиметровыми броневыми бортами предназначенной для перевозки запчастей. Машина оснащалась крановой стрелой и мощной лебедкой.

Немецкие танкисты на танке «Пантера» командирской модификации (Panzerbefehlswagen Panther). От линейных машин внешне отличаются двумя установленными на корпусе антеннами

Танки PzKpfw V «Пантера» 130-го полка танковой учебной дивизии вермахта в Нормандии. На переднем плане - дульный тормоз орудия одной из «Пантер»

329 «Пантер» были переоборудованы в командирские танки - в них устанавливалась вторая радиостанция монтируемая за счет уменьшения боекомплекта до 64 выстрелов. Также имелась 41 машина Pz Beob Wg «Panther», предназначенная для артиллерийских наблюдателей. Башня, имеющая вместо пушки деревянный макет и заделанную амбразуру, не вращалась. Дальномер размещался в башне. Из вооружения было оставлено два пулемета: в лобовой части башни в шаровой установке, и курсовой (аналогично модификации D).

«Пантеру» рассматривали в качестве базы под серию самоходок с 105- и 150-миллиметровыми гаубицами, 30-миллиметровыми спаренными в башне и 88- миллиметровыми зенитными орудиями, 128-миллиметровой пушкой и направляющими для ведения огня ракетами. Также планировалось создать разведывательный танк имеющий укороченное шасси а также штурмовой танк имеющий 150-миллиметровое орудие. Однако этому всему не суждено было сбыться.

Pz Kpfw «Panther» в бой впервые пошли на Курской дуге в составе Пятьдесят первого и Пятьдесят второго танковых батальонов Десятой танковой бригады - 204 машины, среди которых 7 командирских и 4 ремонтно-эвакуационных машин. Затем они использовались на всех фронтах.

Технические характеристики средних танков Pz Kpfw V «Panther» (Ausf D/Ausf G):
Год выпуска 1943 г./1944 г.;
Боевая масса – 43000 кг/45500 кг;
Экипаж – 5 человек;
ОСНОВНЫЕ РАЗМЕРЫ:
Длина по корпусу – 6880 мм/6880 мм;
Длина с пушкой вперед – 8860 мм/8860 мм;
Ширина – 3400 мм/3400 мм;
Высота – 2950 мм/2980 мм;
ЗАЩИЩЕННОСТЬ:
Толщина бронелистов лобовой части корпуса (угол наклона к вертикали) - 80 мм (55 град.);
Толщина бронелистов бортов корпуса (угол наклона к вертикали) – 40 мм (40 град.)/50 мм (30 град.);
Толщина бронелистов лобовой части башни (угол наклона к вертикали) – 100 мм (10 град.)/110 мм (11 град.);
Толщина бронелистов крыши и днища корпуса – 15 и 30 мм/40 и 30 мм;
ВООРУЖЕНИЕ:
Марка пушки – KwK42;
Калибр – 75 мм;
Длина ствола 70 калибров;
Боекомплект – 79 выстрелов/81 выстрелов;
Число пулеметов – 2 шт.;
Калибр пулеметов – 7,92 мм;
Боекомплект – 5100 патронов/4800 патронов;
ПОДВИЖНОСТЬ:
Тип и марка двигателя - «Майбах» HL230P30;
Мощность – 650 л. с./700 л. с.;
Максимальная скорость по шоссе – 46 км/ч;
Запас топлива - 730 л;
Запас хода по шоссе – 200 км;
Среднее давление на грунт – 0,85 кг/см2/0,88 кг/см2.

Командир танкового полка «Великая Германия» полковник Вилли Лангкейт (второй слева) разговаривает с экипажем рядом с танком Pz.Kpfw. V «Пантера». Вилли Лангкейт, будущий командир дивизии "Курмарк", был награжден Рыцарским крестом с дубовыми листьями. Южная Украина, май-июнь 1944г

Немецкие танки PzKpfw V «Пантера» в районе Орла

Танк Pz.Kpfw. V «Пантера» из состава 31-го танкового полка 5-й танковой дивизии вермахта в Голдапе. Голдап - один из первых населенных пунктов Восточной Пруссии, взятых Красной Армией 20.10.1944. Но в результате контрудара немцам удалось отбить город

Немецкие панцергренадеры и танки Pz.Kpfw. V «Пантера» на марше в Нижней Силезии

Советский танк Т-44-122 и немецкий танк PzKpfw V «Пантера» на сравнительных испытаниях. Фото из архива Харьковского конструкторского бюро по машиностроению имени А.А. Морозова

Танки Pz.Kpfw. V «Пантера» 3-го танкового полка СС (SS Pz.Rgt. 3) 3-й танково-гренадерской дивизии СС «Тотенкопф», подбитые советской артиллерией южнее города Пултуск (Польша). Захвачены войсками 1-го Белорусского фронта

Немецкие танки Pz.Kpfw. V «Пантера», уничтоженные советскими войсками у украинского села

Захваченные исправными танки Pz.Kpfw. V «Пантера» (по некоторым данным из состава 10-й «Пантербригады»). Танки захвачены на сборном пункте аварийных машин (СПАМ) на окраине Белгорода. Дальний танк с тактическим номером 732 был доставлен в Кубинку для испытаний.

Советские дети, играющие на брошенном немецком танке Pz.Kpfw. V Ausf. D «Пантера» в Харькове

Трофейный немецкий танк Pz.Kpfw. V «Пантера» из состава 366-го САП (самоходно-артиллерийский полк). 3-й Украинский фронт. Венгрия, март 1945 года

Трофейная немецкая техника на выставке в ЦПКИО имени Горького в Москве осенью 1945 года. На переднем плане тяжелый немецкий танк Pz.Kpfw VI Ausf.B «Королевский тигр», броня башни которого пробита подкалиберными снарядами 57-мм противотанковой пушки ЗиС-2, за ним два тяжелых танка Pz.Kpfw VI Ausf. Е «Тигр» разных выпусков, за ними Pz.Kpfw V «Пантера» и другая бронетехника. В левом ряду две противотанковых САУ «Мардер», немецкий БТР, САУ StuG III, САУ «Веспе» и другая бронетехника

Рота трофейных немецких танков Pz.Kpfw. V «Пантера» гвардии лейтенанта Сотникова восточнее Праги (не чешской столицы, а пригорода Варшавы)

Немецкий танк Pz.Kpfw. V Ausf. G «Пантера» в болгарских войсках. На солдатах характерные болгарские бустины итальянского образца, а у офицера (под орудием, подбоченясь) - не менее характерная болгарская фуражка. Этот снимок может быть датирован даже 1945-1946 годами (все зависит от того, сколько еще времени после окончания войны у болгар на вооружении сохранялась немецкая техника). В конце же 1940-х болгарскую армию (как и армии других стран соцлагеря) переодели в форму советского образца

Пантера - новая боевая машина Третьего Рейха, которая должна была придти на смену более старым германским танкам PzIII и PzIV. Она начала выпускаться в 1942 году и наряду с тяжелым танком Тигр положила конец качественному превосходству советских танков, которое имело место в начале войны. В Вермахте Пантера считалась средним танком, а советские и американские специалисты полагали, что этот танк относится к классу тяжелых. И у них были на то все основания - Пантера по габбаритам и весу была примерно сопоставима с советским тяжелым танком ИС. За всю войну немецкая промышленность смогла произвести около 6 тысяч танков этого типа.

Описание

В отличие от своих предшественников("PzIII" и "PzIV") этот танк был способен без проблем справляться с основным советским танком "Т-34" и с его модернизированными вариантами за счет своего мощного орудия. С новыми советскими тяжелыми танками ИС все было сложнее. В бронировании Пантера уступала совестким "ИС-1" и "ИС-2", также как уступала им и в огневой мощи. Броня ИСа пробивалась из орудия Пантеры лишь на расстоянии 700-800 метров, в то время как советский гигант мог поразить "немца" с расстояния свыше 2,5 километров! Большую опасность для Пантеры также представляли советские самоходки СУ-100 и ИСУ-152, пробивающие ее броню практически на любых дистанциях эффективного боя, а прямое попадание снаряда ИСУ-152 срывало с Пантеры башню.

Боевой дебют среднего танка Пантера состоялся на Курской дуге. В целом оценки боевой эффективности Пантер неоднозначны. С одной стороны, надежная лобовая броня выдерживала огонь советских орудий 1943 года, превосходная оптика помогала быстро обнаруживать противника, а хорошее вооружение эффективно уничтожать советские танки и огневые точки, с другой стороны, бортовая броня была слабой и пробивалась даже советским 45мм полевым орудием практически на всех дистанциях. Слабое бортовое бронирование Пантер было быстро отмечено советскими военными специалистами и Красная Армия использовала слабые стороны немецкой машины, в результате чего танковые соединения Пантер несли чудовищные потери. Еще одним недостатком был частый выход из строя ходовой части и трансмиссии, что усугублялось сложностью ремонта танка по сравнению с советскими машинами, которые очень хорошо чинились в полевых условиях. Все это приводило к тому, что танк приходилось отправлять в тыл для ремонта в заводских условиях и немецкий восточный фронт на долгое время терял столь необходимые ему танки. В целом против научившихся воевать восточных противников Пантера действовала не очень удачно.

На Западном фронте в 1944-1945 годах средний танк Пантера был настоящей угрозой для союзников, наступающих на Берлин через Францию. Англичане и американцы практичеки не использовали преимуществ подвижности танковых соединений и Пантерам в полной мере удавалось реализовать свои сильные стороны в переднем бронировании и мощи орудия без труда поражающего основные танки союзников Sherman. Очень показателен опрос, проведенный среди танкистов Эйзенхауера, которые в один голос утверждали, что вести бой с Пантерой на Шермане очень тяжело. Несмотря на ряд серьезных недостатков многие считают Пантеру одним из лучших танков Германии наряду с Тигром, что впрочем не вызывает сомнений, ведь более эффективных боевых машин у Германии в большом количестве просто не было. Но серьезные недостатки этого танка, в особенности низкая надежность, сыграли свою роль. Пантера так и не смогла заменить собой надежный и безотказный PzIV, который так и остался основным немецким танком до конца войны.

Эта боевая машина – возможно, самый известный танк нацистской Германии. Далеко не каждый вспомнит Pz.IV, прошедший всю войну, зато танки с “кошачьими” именами известны повсеместно. При этом за Pz.V закрепилась и репутация самого неоднозначного танка рейха.

В то время, как “Тигр” остался в памяти, как несокрушимое грозное оружие, за “Пантерой” закрепилась репутация танка потенциально мощного, но фактически – капризного и ненадёжного. Она так и не стала основным танком Панцерваффе, а надежды на то, что в каком-то из сражений она сможет сыграть решающую роль, так и не оправдались.

История создания

Перед нападением на Советский Союз основу бронетанковых сил Третьего Рейха составляли средние танки Pz.35(t), Pz.38(t) а также Pz.III и IV. Они проявили себя неплохими машинами, подвижными и надёжными. Но после боёв с французскими B-1 и британскими “Матильдами” было очевидно – их вооружение малоэффективно в борьбе с противоснарядным бронированием. Не вызывала сомнений и недостаточная защищённость немецких машин.

Немцы знали о наличии у Советского Союза тяжёлых танков КВ. Но в 1941 году ещё можно было рискнуть и попытаться повторить блицкриг, исходя из надежд на небольшое количество таких машин в Красной Армии. Эти надежды не оправдались. Мечты о скорой победе растаяли, война начала затягиваться. Более того, ряды РККА стремительно пополнялись танками Т-34, не уступающим КВ по огневой мощи и защите. В такой обстановке и начали разрабатывать «достойный ответ» советской технике.

В 1942 году «ответ» материализовался. Фирма “Даймлер-Бенц” не просто создала свой образец с учётом опыта встреч с Т-34 - даже внешне их прототип напоминал советский танк. Фюрер склонялся к одобрению именно этого варианта, но в итоге предпочтение отдали разработке фирмы MAN. Весной 1943 года стартовало серийное производство танка, получившего полное название Panzerkampfwagen V Panther.

Первая серия “Пантер” получила индекс Ausf.D.

Следующая версия, с обозначением Ausf.A, появилась осенью 1943 года. Их башня лишилась пистолетных амбразур и бокового лючка, командирскую башенку унифицировали с узлом от “Тигра”. Прицел TZF-12 уступил место упрощённому варианту TZF-12А. Бугельная установка курсового пулемёта оказалась неэффективной, и её заменили привычной для танкистов шаровой. Ранние машины Ausf.A выпускались с бугельной стрелковой установкой.

Весной 1944 года освоили, фактически, последнюю серию – Ausf.G. Она же стала и самой массовой. У этих «Пантер» увеличили толщину бортов, убрали лобовой лючок механика-водителя, маску орудия изменили, уменьшив вероятность рикошета (при удачном попадании) в крышу.

Осенью 1944 года намечали пустить в производство модификацию Ausf. F. Для неё подготовили корпус с усиленной бронёй и башню нового типа, известной как “Schmalturm” («тесная башня»). До весны 1945 года не удалось даже построить законченный прототип.

До стадии испытаний не было суждено дойти и танку “Пантера 2“. Это был, фактически, уменьшенный “Тигр 2” с облегчённой бронёй и “тесной башней”. Образец, со штатной башней “Пантеры G”, захватили американцы.

Устройство танка

“Пантера” – первый танк Вермахта, в конструкции которого применили наклон бронелистов под рациональными углами. Верхняя лобовая плита толщиной 80мм, наклонённая под углом в 550, давала надёжную защиту даже от снарядов калибра 85мм (кроме подкалиберных). Верхняя часть борта имела толщину 40 мм при угле наклона в 400. Нижняя часть наклона не имела, но полностью закрывалась катками ходовой части и стальными экранами.

Такая броня должна была дать защиту от советских противотанковых ружей, но случаи пробития всё-таки отмечались.

Кормовой лист, тоже 40 мм, имел наклон в 290, причём наклонён был наружу, затрудняя поражение с воздуха. На “Пантере” серии G толщину верхнего бронелиста увеличили - она достигла 50 мм, угол наклона уменьшился до 300.

Башня – также из катаной брони, листы соединялись сваркой. Поворот башни – с помощью гидропривода, питающегося через устройство отбора мощности. Вспомогательный ручной привод позволял наводить орудие при отказе гидропривода.

Толщина лба башни ранних “Пантер” достигала 100 мм, но почти не имела наклона (всего 120), и обеспечивала меньшую, чем лоб корпуса, защиту. Толщина бортовых и кормовых листов башни – 45 мм. “Пантера” серии G получила новую башню с усиленным лбом толщиной в 120 мм, а “тесная башня” серии F имела защиту в 60мм «по кругу» (лобовая броня осталась прежней толщины - 120 мм).

Механик-водитель и стрелок-радист сидели в носу корпуса, по сторонам от картера трансмиссии. В башне по левую сторону от орудия находился наводчик, справа – заряжающий, а корма башни отводилась командиру. На предсерийных “Пантерах D1” с однокамерным дульным тормозом на борту башни имелся выступ-прилив под смещённую командирскую башенку. Последующие модели получили улучшенный дульный тормоз, башенку сдвинули к центру и убрали прилив.

Основным вооружением всех серийных вариантов “Пантеры” была пушка KwK 42 калибра 75 мм. Несмотря на небольшой калибр, это было очень грозное оружие. От ранних орудий KwK 40 его отличала увеличенная длина ствола – 70 калибров против 40.

При использовании стандартного бронебойного каморного снаряда Pz.Gr 39\42 орудие пробивало 160 мм брони с дистанции в 500 метров.

Такая пробиваемость – выше, чем у более мощного 88мм орудия KwK 36. Она позволяла уверенно поражать любые танки противника.

Подкалиберный снаряд Pz.Gr 40\42 позволял пробить броню свыше 200 мм толщиной. А небольшой калибр пушки считался достоинством, позволяя увеличить скорострельность, возимый боекомплект, и монтировать орудие в небольшой по габаритам башне. Орудие имело электрический запал, пороховые газы из ствола высасывал компрессор.

Противопехотным оружием служили два пулемёта MG-34. Один - курсовой, управляемый стрелком-радистом. Второй – спаренный с пушкой. На башенках «Пантер» серий A и G предусматривался зенитный пулемёт (MG-34 или MG-42). Также поздние серии оснащались мортирками для постановки дымовых завес, которые при условии применения осколочных гранат можно было использовать для обороны от пехоты.

Двигатель и трансмиссия

Все варианты “Пантеры” оснащались двигателем “Майбах” HL230. Это был карбюраторный 12-цилиндровый мотор объёмом в 23 литра. Блок цилиндров и головки отливались из чугуна, питание осуществлялось четырьмя двухкамерными карбюраторами типа “Солекс”. Камеры в карбюраторах включались последовательно – до 1800 об/мин, в каждом карбюраторе работала только одна камера. Для работы зажигания применялись два магнето.

При 3000 об/мин мотор развивал 700 л.с, но на таких оборотах он быстро перегревался. Поэтому инструкции предписывали не превышать 2600 оборотов в минуту. Мощность при этом составляла 600 л.с.

Моторное отделение выполнялось водонепроницаемым для облегчения преодоления бродов. Недостатком такого решения оказалась недостаточная вентиляция отсека, повышающая вероятность перегрева двигателя. Безопасность экипажа обеспечивали огнеупорные переборки, разделяющие моторный и боевой отсек. Размещение баков с горючим в корме выгодно отличало «Пантеру» от Т-34 с баками в отделении экипажа.

Все «Пантеры» получили 7-ступенчатую коробку передач ZF AK 7-200.

КПП соединялась с главным фрикционом карданной передачей и была полуавтоматической – при смене позиции рычага переключения автоматически выжималось сцепление, и включалась нужная пара шестерён. Планетарный механизм поворота был с КПП единым агрегатом. Управление танком облегчали приводы, оснащённые гидравлическими сервоприводами.

Ходовая часть танка – системы Книпкампа, катки в ней располагались в шахматном порядке. Фактически сплошной ряд катков давал высокую плавность хода и проходимость – равномерно распределяя давление на грунт. Оборотной стороной была сложность в производстве и ремонте, а опыт эксплуатации показал – в распутицу промежутки между катками легко забивались грязью.

Подвеска Pz.V – торсионная, на переднем и заднем катке дополнительно ставили гидравлические амортизаторы. Позже в порядке упрощения задние амортизаторы устанавливать перестали.

Прочее оборудование

Бинокулярный прицел TZF-12 первых “Пантер” имел фиксированную кратность – 2.5х при поле зрения в 30°. Упрощённый (за счёт упразднения левой трубы и превращения в монокулярный) прицел TZF-12A получил переменную кратность – от 2,5× до 5×, поле зрения при этом составляло 30° или 15°.

Командирские “Пантеры” имели дополнительные радиостанции, занимающие место некоторой части боеукладки.

В 1944 году произвели 63 “Пантеры” с приборами ночного видения. Инфракрасный прожектор и прибор наблюдения на командирской башенке дали возможность ночью наблюдать местность на расстоянии до 200 м.

Для ведения ночного боя цели предполагалось подсвечивать мощным инфракрасным прожектором на шасси бронетранспортёра. С сентября 1943 года на танки наносилось покрытие «циммерит», защищающее от магнитных мин. Через год такая практика прекратилась.

Тактико-технические характеристики в сравнении с танками противника

В таблице приводятся характеристики наиболее совершенных модификаций – как “Пантеры”, так и аналогов, в том числе – её прямого предшественника Pz. IV.

В таблице приведены ТТХ только средних танков, но советская классификация военного времени считала «Пантеру» тяжёлым танком.

	Pz.Kpfw.VAusf.G	Pz.Kpfw.IVAusf.H	Т-34-85 обр. 1944 г
Длина с пушкой, м	8,6	7,02	8,10
Ширина, м	3,2	2,88	3,0
Высота, м	2,99	2,68	2,72
Боевая масса, т	44,8	25,7	32,0
Лоб корпуса, мм	80/55°	80	45/60°
Борта и корма корпуса, мм	50/ 30° - 40/30°	30-20	45-40/40°
Лоб башни, мм	110/10°	50	90
Борта и корма башни, мм	45/25°	30	52-75
Пушка	75-мм KwK.42 L/70	75-мм KwK.40 L/48	85-мм С-53
Пулемёты	2 × 7,92-мм MG-34	2 × 7,92-мм MG-34	2 × 7,62-мм ДТ
Боекомплект, выстрелов/патронов	81/4500	87/3150	60/1890
Двигатель	Бензиновый 12-цилиндровый Maybach HL 230P45, 600 л. с.	Бензиновый 12-цилиндровый Maybach HL 120TRM, 300 л. с.	12 цил. V образный дизель В-2, 500 л. с.
Максимальная скорость по шоссе, км/ч	55	38	54
Запас хода по шоссе, км	250	210	300

Цифры свидетельствуют – “Пантера” по подвижности не уступала танкам противника, а по защите фронтальной проекции – превосходила. Но Pz.V существенно тяжелее аналогов (что и давало повод относить его к тяжёлым танкам). Стоит учитывать наличие на “Шермане” стабилизатора орудия, позволяющего вести огонь с ходу.

Боевое применение

Pz.V считались настолько важными для готовящегося наступления на Курской дуге, что начало боя даже откладывали, стремясь собрать в войсках больше “Пантер”. В бою машины уничтожали любые советские танки, их лобовая броня не пробивалась 76 милиметровыми советскими орудий. Но надёжность танка оказалась неприемлемо низкой. Только при выдвижении 10-й танковой бригады на исходные позиции четверть “Пантер” вышла из строя, сломавшись.

В последующих боях 1943 года “Пантеры” продолжали проявлять себя, как мощные в бою, и ненадёжные в эксплуатации. Максимальное количество танков – 522 машины – удалось собрать на Восточном фронте к летней кампании 1944 года. Проблемы с надёжностью в этот период официально считались устранёнными.

В том же 1944 году “Пантеры” пошли в бой в Италии. Там их дебют тоже не принёс ожидаемого успеха – из 62 машин 1-го батальона 4-го полка за дни боёв осталось только 13 боеспособных.

При высадке в Нормандии “Пантеры”, с одной стороны, стали неприятной неожиданностью для англо-американских сил. Встретить ожидалось, как в Италии, небольшое количество Pz.V, в составе отдельных батальонов. На практике оказалось – почти половина из немецких танков в Нормандии – “Пантеры”. Но на стороне союзников были численное превосходство и господство в воздухе, а немцам в очередной раз часто приходилось бросать на поле боя сломавшуюся технику.

Когда шло контрнаступление в Арденнах “Пантеры” вновь доказали свою эффективность на открытой местности, страдая от тяжёлых потерь в городских боях.

Эпизодически трофейные “Пантеры” (под обозначением T-5) применяла Красная Армия. Вооружение танков оценивалось высоко, и, в целом, применялись они успешно. При этом отмечались сложность в эксплуатации и ремонте, а также необходимость применения высококачественного авиабензина.

Оценка проекта и след в истории

Если составлять мнение о “Пантере” по отзывам танкистов, можно сделать следующий вывод. Очень удачный проект подвела реализация. В авральных условиях конструкторы создавали новый, современный танк, почти не имеющий преемственности с освоенными в производстве машинами. Да ещё и насыщенный передовыми по тем временам техническими решениями. В такой обстановке большое количество “детских болезней” – ожидаемый результат.

Дополнительные проблемы создал ставший к 1943 году ощутимым недостаток сырья, а всеобщая мобилизация, лишая предприятия квалифицированных рабочих, вынудила использовать труд военнопленных и рабочих из оккупированных стран.

По сей день мнения о ценности “Пантеры” расходятся. Согласно одной гипотезе, немцам стоило выпускать больше “Пантер”, отказываясь от производства разорительного для экономики “Королевского Тигра”. По другой версии – от самих “Пантер” следовало отказаться в пользу отработанных и неприхотливых Pz. IV.

При всём новаторстве конструкции «Пантеры» на послевоенное танкостроение влияния она почти не оказала. Некоторое сходство с ней имел французский танк AMX-50, но в серию он не пошёл.

Недолгой была и послевоенная карьера сохранившихся «Пантер».

До пятидесятых годов они стояли на вооружении в Румынии. Во Франции «Пантеры» использовали до 1947 года, пока не было восстановлено собственное производство танков. После этого оставшиеся «Пантеры» остались только на полигонах и в музеях. Гораздо большее распространение, чем в жизни, танк получил в компьютерных играх на тему танковых сражений. В первую очередь это, конечно, WarThunder и WorldofTanks.

Выводы

Если бы “Пантера” была создана в мирное время – у неё были бы все шансы стать основой танковых сил Германии на многие годы вперёд. Появись этот танк чуть раньше, когда немецкая промышленность ещё могла обеспечивать качество продукции – и в его боевой ценности никто бы не усомнился.

Возможно, ей удалось бы стать предком нового семейства бронетехники. Но случилось так, как случилось. «Пантера» не смогла переломить ход ни одной из битв Второй Мировой.

После войны немногочисленные эксплуатанты избавлялись от этих танков при первой возможности. В конечном итоге, “Пантера” осталась в истории, как сильный и опасный враг. Но надёжного и незаменимого союзника из неё не получилось.

Видео

Понравилась статья? Поделитесь ей

Распечатать статью