Лия Ахеджакова: Людей хороших в России очень много. Лия Ахеджакова: «Те, кто судит Серебренникова, никогда не были в хорошем театре
В разговоре об Ахеджаковой, особенно юбилейном, всегда есть соблазн некоторого сюсюкающего умиления, и мы от него хотели бы предостеречь.
Ахеджакова - явление сложное, тонкое, она себе на уме. Очень легко отождествить ее с Малаевой из «Гаража» или с девочкой-травести, в качестве которой она впервые прославилась. И еще легче купиться на ее превосходно выстроенную манеру разговаривать с гостями - чудачество, забывчивость, хлопотливость.
Она прошла через травлю, у нее не самая легкая актерская биография, она все за всеми замечает, автоматически изображает всех, о ком говорит, и лучше с ней не расслабляться. Потому что, как только вы себе позволите снисходительность или умиление, она осадит вас резко, как умеют только очень наблюдательные и трезвые люди. Театральный мир вообще не для слабаков. Так что меньше умиления, больше внимания. И никаких вопросов про Путина, Мединского и прочих - о них ее и так спрашивают в каждом интервью. Поговорим лучше о самой Ахеджаковой.
«Фанатизм всегда пахнет фашизмом»
У вас же последняя госнаграда датируется 2006 годом - «За заслуги перед Отечеством» IV степени. И больше наград не было, хотя заслуги-то есть.
Бог с ним. Глупо обижаться, что не сыпятся награды к юбилеям, тем более что сегодня можно быть обласканным орденами только при симпатии к власти, а я не проявляю особой любви к некоторым «избранникам народа».
Грустно, что ни одна моя работа на сцене не была отмечена театральной общественностью. Кинематографисты как-то отмечали мои роли - и у Рязанова, и у Серебренникова. Хотя дом мой - театр. И тут уж полная взаимность. И театр меня любит, и я бесконечно люблю его генетически: мои мама и папа - люди театра.
Один только раз вдруг пронеслась новость: нас с Богданом Ступкой награждают за «Старосветскую любовь»! Пульхерия Ивановна, моя дорогая, принесла мне такую радость - «Турандот»! И когда я уже выходила разнаряженная из дома, волнуясь, с дрожащими руками и ногами (вместе с Бодей мы получаем «Турандот»! Ура!), мне позвонили. И сказали, что произошла ошибка. Поскольку спектакль антрепризный, за него, мол, ничего не положено… Но Богдана не оскорбили, дали награду «За вклад в русский театр». Хотя он такой замечательный артист, что ему награда ни прибавит ни убавит. Слава Богу, этот спектакль, который сделал Валерий Фокин на радость артистам и зрителям, был в моей жизни, пока жив был мой чудесный партнер, сын Украины Богдан Ступка!
- Вы с Петрушевской отметили юбилей почти одновременно…
Петрушевская сыграла огромную роль в моей актерской судьбе. К моменту появления ее в драматургии и Романа Виктюка в «Современнике» я от ролей мальчиков, девочек, зайчиков и «куриных ног», которые носили избушку Бабы-яги (это еще в ТЮЗе), плавно перешла к старушкам.
«Квартира Коломбины» - это мое «крещение» театром нового поколения. Тогда два знамения пронеслись: Кира Муратова (в кино на Одесской студии) и Петрушевская (в «Современнике» и Ленкоме, в последнем ставили «Трех девушек в голубом»). Я - в «Современнике», а моя подруга Инна Чурикова - в Ленкоме. Муратова и Петрушевская чем-то казались мне похожими: мощная харизма, жесткость и бескомпромиссность. Потом уже в моей жизни на миг появился Лёша Герман - такой же «правдоруб», нетерпимый и тоже огромный талант. Может, я ошибаюсь, но считаю: эти люди определили целую эпоху в театре и в кино.
И вот снова такие же кодовые люди в искусстве: Могучий, Лозница, Серебренников - осветили мою жизнь своей дружбой, участием и новыми важными для меня смыслами, ради которых стоит заниматься нашей профессией. Мы на днях должны были идти смотреть «Донбасс» Лозницы в «Гараже»...
Спасибо друзьям: мне прислали ссылку, и мы дома посмотрели этот потрясающий фильм. Счастлива за него - что сделал вовремя, именно сейчас нужен этот фильм. И его, конечно, не в Каннах нужно показывать, а в Уренгое, Нижневартовске, Екатеринбурге, Ростове, Воронеже...
- А Рязанов? Он ведь был отнюдь не просто комедиограф.
Мой друг, мой учитель Эльдар Александрович - самое важное, что было в моей актерской жизни. Это он заразил меня своей нетерпимостью к жестокости, извращению кровавой истории и нежностью к «маленькому» человеку.
Эльдар Александрович был очень серьезной личностью, оказавшей на меня колоссальное влияние. А последние годы мы уже дружили, созванивались, вместе подписывали письма... Как-то у нас сошлось все в итоге. Однажды он сказал мне фразу, которую я запомнила на всю жизнь: «Ненавижу фанатизм ни с той стороны, ни с другой. Фанатизм всегда пахнет фашизмом». А сегодня в обществе, к сожалению, слишком много агрессии, граничащей с фанатизмом.
«Хожу на суд над Серебренниковым, чтобы не быть идиоткой»
- Вы знаете, за что сидит под домашним арестом Серебренников?
Не знаю.
- Вы же ходите на заседания суда.
Ходила, чтобы не быть идиоткой и не узнавать всё из ТВ. «Гоголь-центр» Серебренникова - один из лучших театров Москвы. Смотрю там все спектакли. Видела, как они сами довели до ума «Маленькие трагедии». Последнее - «Пир во время чумы»… Мы с Аллой Покровской плакали: это пророчество про нас, старых актеров, не нужных театру. Чума на нас. Кирилл еще когда-нибудь прикоснется к этому спектаклю с учетом своей трагедии.
- Давно испытывали культурный шок?
Вчера. «Благодаря» тому, что нигде нельзя посмотреть, пришлось опять-таки воспользоваться ссылкой в интернете на фильм «Знаешь, мама, где я был?» Резо Габриадзе. Картина про детство в Кутаиси, про бабушку, про непреклонного дедушку, про пленного немца, про туалет на улице как знак бедности, традиции, детства.
Я позвонила Резо и сказала: «Ты всех нас влюбил в свою Грузию. Когда звучала грузинская музыка и шла нарисованная бабушка, а дедушка крушил туалет, сделанный немцем, я плакала». Премьера фильма была в Питере - и все заглохло. Мы сейчас с Грузией вроде уже не в таких плохих отношениях, как раньше? Так покажите людям шедевр!
- Вы очень добры в оценках.
Мне Сергей Женовач как-то сказал, когда восторгалась его спектаклем «Москва - Петушки»: «Вы перехваливаете». На что я ему ответила: «Сережа, я так люблю любить... Вы дали мне эту возможность. Спасибо!»
«Люблю Крым, но это не оправдывает воровство»
- Вам не тошно, когда вас начинают травить по любому поводу?
Интернет ко мне безжалостен, иногда даже приходится обращаться к адвокату Саркису Дарбиняну. Такое впечатление, что против меня ведется целая кампания: столько лжи, черной ненависти, 3 фальшивых твиттера, обвинения в экстремизме. Даже семью мою - маму, папу - не оставили без вранья и злобы.
Мы приехали в Тюмень со спектаклем - меня оскорбляли по местному ТВ, разбрасывали листовки по всему залу и в фойе. Там было написано, что я «русофобка», «подруга мамы Надежды Савченко». А я вообще ни с Надей, ни с ее мамой не знакома.
Теперь я - «террористка» по отношению к Крыму. Правда, я «террорист» в компании наиболее уважаемых представителей нашей культуры. Мы - «враги народа» и, главное, «террористы». Но такая компания чу́дная - честь для меня.
Я пришла к ней, когда были жуткие лесные пожары. Лиза собирала вещи для погорельцев. Принесла ей все, что было. Она сказала: нужны помпы и грузовик. Я достала грузовик, стали перезваниваться. Однажды прихожу к ней - там масса волонтеров, какой-то мальчик-аутист, у которого она проверяла уроки. Там с Лизой сидела легендарный журналист Лена Масюк, мы так чудесно втроем говорили, смеялись...
Лиза занималась паллиативной медициной, пробивала строительство хосписа, кажется, в Екатеринбурге, кормила бомжей у Павелецкого вокзала, лечила их… С ней было очень легко и уютно. Потом я узнала, что она везет в Москву больных детей, оказавшихся в черте войны на Украине. А потом… Кто же придумал послать ее в Сирию в этом проклятом самолете?! После Лизы у меня осталось острое чувство огромной потери.
- У Лизы, видимо, не было выбора, пришлось лететь. А у Хаматовой, по-вашему, тоже не было выхода - агитировать?
Она не агитировала - она приняла решение, чувствуя огромную ответственность за больных детей. За онкобольных. И она должна сделать все, чтобы было на что их лечить, привлекать лучших врачей, приобретать самую совершенную медицинскую технику. И не допустить подлые грязные руки, которые будут наказывать фонд (а в конечном итоге - детей) за непослушание, невнимание, оппозиционность, охлаждение и т.д.
Мне поручили больную девочку, к которой после излечения вернулся рак. Она была такая влюбленная в театр, в актерский мир… Умерла. Звоню ее маме Гуле, предлагаю деньги на похороны. «Спасибо, - ответила она. - Нас фонд хоронит».
И еще. Чулпаша - актриса милостью Божьей, как говорится. Талант требует реализации, а это уже не в остатке, а главное! Мы все в долгу перед ней, перед Чулпан.
«Хороших людей очень много»
- Можете вы вспомнить момент абсолютного счастья?
Их много было. Например, общение с Анатолием Васильевичем Эфросом. Мы с моей подругой Инной Чуриковой были ужасно влюблены в него. Наше поклонничество достигло высшей фазы, когда я снялась у Эфроса в «Тане» на ТВ. Помню, после «Отелло» Анатолий Васильевич развозил нас с Инной по домам. Он тогда купил машину и научился водить. Мы, счастливые, обсуждали с ним спектакль. Кажется, тогда Эфрос сказал: «Есть артисты-клоуны, а есть артисты исповедальные. Им не надо все время меняться, они исповедуются». И главное: «В трагедии не надо орать. Трагедия - вещь тихая».
Именно Анатолий Васильевич посоветовал мне пойти в «Современник» к Волчек (мне уже было 37 лет): «Там вам будет хорошо». Не всегда было так уж хорошо, но я сыграла здесь очень важные для меня спектакли и роли. И до сих пор я играю в спектаклях Галины Борисовны, чудесных, лучших ее работах. Ее спектакль «Крутой маршрут» - на все времена! Это страшное лицо (если лицо) России. То, что она дала возможность высказаться на тему сталинских лагерей всем актрисам театра - очень важно. Сейчас, через столько лет, спектакль опять актуален как никогда. Тема русской тюрьмы, пыток врывается в нашу жизнь. Как говорил Виктор Черномырдин, «никогда такого не было, и вот опять»…
Посмотрите, что происходит с историком, открывшим тысячи имен расстрелянных людей, исследователем жертв Большого террора : терзают, унижают, мучают... именем закона, именем России.
Боюсь, ничего хорошего. Пока в Донбассе стреляют, пока гибнут люди, ничего хорошего не будет. Сенцов очень плох. Теперь, если и захотят обменять, уже стремно. Могут припоздниться. Он погибает не за себя - за други своя, за Украину.
- Как получилось, что вы стали правозащитницей?
Да я не правозащитница! Просто раз позвонили и спросили мнение, два позвонили - и как-то так пошло, что ко мне стали регулярно обращаться те порядочные, честные, умные СМИ, которые еще остались. Так я себе репутацию и «испортила». Стала «врагом народа» и «русофобом».
- Вы не стали хуже думать про народ?
Да что вы?! Я объездила всю Россию. Посмотрела чудный фильм «Как Витька Чеснок вез Лёху Штыря в дом инвалидов» - вот всё понимаю, знаю этих людей - Лёху с Витькой, но люблю.
Сейчас вся оппозиционность убита напрочь. Митинги не работают. Подписи мировых имен, деятелей культуры - всё прахом. Но людей хороших в России очень много. Бывает: маленький город, театрик без ремонта лет 60, пол проваливается, а зритель - намоленный, воспитанный, чувствует каждую метафору, сечет все смыслы. И очень сердечный. Такое удовольствие играть для них, играть на разрыв аорты, благо партнеры подобрались превосходные (мы в последнее время возим с продюсером Ефимом Спектором спектакль по пьесе Люси Улицкой «Мой внук Вениамин», поставленный Марфой Горвиц). Разговаривать в поезде Уренгой - Нижневартовск с проводницами - счастье. На каждом шагу по всему Уралу, Сибири, в Благовещенске, во Владивостоке - люди, которые благодарят за эту гражданскую позицию, хотят поговорить, поддержать, присоединиться. Умные, скромные, простые и образованные люди. Это «другая» страна, не телевизионная.
- А где же тогда многочисленные сторонники власти?
Я их не видела. Но они в каком-то диком количестве живут в телевизоре.
Материал вышел в издании «Собеседник» №29-2018.
Лия Ахеджакова.Лия Меджидовна Ахеджакова (род. 9 июля 1938, Днепропетровск, СССР) - советская и российская актриса театра и кино. Заслуженная артистка РСФСР (1970), Народная артистка России (1994).
Имя этой актрисы невольно вызывает добрую улыбку, а перед глазами проходят ее необычные героини - трогательные, смешные, упрямые, этакие «железные кнопки», которых ничем не согнуть. В жизни актрисы тоже все происходило «вопреки».
Выросла в театральной семье в Майкопе. Отец Меджид Салехович Ахеджаков (15 мая 1914) был главным режиссёром, мать Юлия Александровна - актрисой Адыгейского драматического театра (1916-1990). Меджид Ахеджаков - не родной отец Лии, он удочерил Лию, когда ей было три года, в 1941 году, когда женился на её матери. В фильме «Старые клячи» Лия с отцом сыграли отца и дочь. В последние годы отец Лии ослеп. Мать Ахеджаковой Юлия Александровна (1916-1990) страдала открытой формой туберкулёза, умерла от рака в 1990 г.
Ахеджакова о маме: "Она где-то лет в двадцать семь решила помочь своему театру распространять билеты. Вот она в эту жару набегается как "борзая", придет, ведро холодной воды на себя выльет - и опять в театр. И сначала воспаление легких, потом еще воспаление легких, а потом и туберкулез. А лежать нельзя, надо работать, и болезнь запустили.Какая же это актерская самоотверженность - в жару, в корсете, в парике, с наклеенными ресницами терзать себе душу в течение двух-трех часов, а потом за кулисами кашлять кровью. Бабушка умерла, а она в этот день играла Сюзанну из "Женитьбы Фигаро": нельзя было отменить спектакль. Когда мама умерла, я тоже играла…"
Из воспоминаний отца актрисы- " Мы с женой дома просто умирали. И вдруг к нам приходят люди, принесли какой-то ящик, спрашивают, где наша дочь. Дождались Лию из школы. Говорят ей, что ее письмо Сталину дошло, и Иосиф Виссарионович прислал препарат против туберкулеза, который невозможно было достать. Мы и не знали, что Лия написала про нас Сталину! Она вообще отличается незаурядным мышлением и нестандартными поступками... Очень целеустремленная. Я объяснял ей, что с ее внешностью она будет играть только травести и ей придется очень тяжело в профессии. Но Лия была настроена решительно. И тогда я ей сказал: «Будет сложно, не ПИЩИ!» И она эти слова до сих пор мне припоминает. Никогда не жалуется на судьбу, не пищит, хотя натерпелась».
Школу Лия закончила с золотой медалью. В первый раз Лия приехала в Москву, чтобы стать журналистом. Однако, как она сама вспоминает, распсиховалась на собеседовании, от волнения забыла даже собственное имя и в МГУ не попала. Тогда она решила поступить в Московский институт цветных металлов и золота, где проучилась полтора года. Там же она приобщилась к художественной самодеятельности. Это ей нравилось больше чем учеба в институте. В конце концов, Лия решила все бросить и уехать обратно в Майкоп. Второе покорение Москвы произошло чуть позже. На этот раз Ахеджакова избрала актерскую профессию - поступила в ГИТИС, который окончила в 1962 г.
Театральная карьера Ахеджаковой началась с роли... поросенка в спектакле Театра юного зрителя. «Я играла эту роль третьим составом, пока исполнительница роли Наф-Нафа была беременной. Потом переиграла всех трех поросят, пока все актрисы рожали. Кого я только не играла! Даже Ноги курицы, когда мы с подругой изображали избушку Бабы Яги», - вспоминала актриса. Конечно, это были крохи, хотя были и пpeлестные вещи, которые актер должен в своей жизни сыграть. Например, ослик Иа-Иа, в "Винни Пухе".
В МТЮЗе познакомилась с первым мужем - актером Валерием Носиком. Но жизнь с ним не сложилась - Носик стал выпивать, потом завел роман на съемках с актрисой Терниковой. И Лия ушла от мужа, оставив ему квартиру, купленную на деньги своего отца.
В 1977 г Ахеджакова круто изменила свою судьбу - начала играть в театре "Современник". Встреча и работа с главным режиссером Галиной Волчек позволили актрисе расширить ее сценический репертуар, подняться на высший уровень и стать одной из ведущих московских актрис. Правда, своих ролей актрисе пришлось ждать достаточно долго. Но тут в ее судьбу вмешался случай. Режиссер Роман Виктюк поставил для нее "Коломбину". Эта роль и переменила ее судьбу.
С 1973 года Ахеджакова начала сниматься в кино в эпизодических ролях. Всенародная любовь пришла к актрисе после съемок в фильмах Эльдара Рязанова. Ему удалось раскрыть специфическое дарование Ахеджаковой. Уже первая роль - Тани в телефильме "Ирония судьбы, или С легким паром!" - была замечена критиками и зрителями. В ней проявилась склонность актрисы к гротеску и трагикомедии. За внешне незатейливой ролью явно комического характера не так-то просто разглядеть внутреннее одиночество и неустроенную судьбу героини.
Потом была секретарша Верочка в "Служебном романе" (1977), где Ахеджакова показала, что любая женщина может быть красавицей. Созданный актрисой образ энергичной, всеведущей секретарши контрастировал с теми ролями, которые были созданы до этой картины.
В фильме "Гараж" (1979) Рязанов заставил Ахеджакову показать, что она не только характерная комедийная актриса, но еще обладает и незаурядным драматическим дарованием.
Этот ее талант проявился и в трагикомедии Рязанова "Небеса обетованные" (1991), где она сыграла нищенку-интеллигентку Фиму. За эту роль Ахеджакова получила "Нику 91" в номинации за лучшую женскую роль второго плана.
Мало кто знает про второй брак актрисы с художником-графиком Борисом Кочейшвили. Этот союз тоже не принес счастья.
«В их паре она была лидером, - говорит отец Ахеджаковой. - Она участвовала в его судьбе. За себя никогда не просила, а ради Бориса впервые пошла к работнику МИДа и добилась, чтобы его картины отправили за границу и выставили в художественном салоне Голландии и в Париже. После этого его начали активно покупать. Она старалась ему помогать. И при этом на ней был дом, готовка. Но он не ценил. Правда, Лию трудно подавить. Однажды мы поехали в лес. Борис чего-то бурчал про Лию. Я ему: «Ты не мне, а ей говори об этом!» И вдруг он повернулся ко мне: «А вы думаете, с ней легко разговаривать?! Попробуй что-то скажи!»
Она зарабатывала больше него. Но, когда он стал продавать картины, почувствовал себя при деньгах. И, может быть, это повлияло на их разрыв. Дочь меня берегла. Не сразу рассказала, что они расстались. Я как-то ее спросил, почему Борис к нам не заходит. Она мне: «А Бориса нет. Папа, я его вычеркнула из своей жизни. Не будем на эту тему разговаривать». Сказала, что в один день все решила. Не стала ни тянуть, ни объясняться. Он тогда получил мастерскую. Она собрала его вещи, отвезла в мастерскую и попросила больше в нашей жизни не появляться. Видимо, он ее очень сильно обидел. Для нее это больная тема. Разрыв с мужем к тому же совпал с периодом смертельной болезни ее мамы».
После двух неудачных браков Ахеджакова думала больше не выходить замуж. И больше десяти лет жила одна. Однако в 2001 году в 63 года (!) к удивлению многих пошла под венец! С третьим по счету супругом познакомилась на одной вечеринке. Владимир Персиянинов - фоторепортер. Владимир и сейчас занят фотовыставками, но основная его забота - жена.
Фактически он стал ее личным агентом, менеджером и внимательным помощником в ее многочисленных общественных делах. Он наконец смог дать актрисе то, о чем она давно мечтала, - уют в доме, гармонию, ощущение защищенности.
Рядом с Владимиром Ахеджакова расцвела, похорошела и помолодела. Выглядит она великолепно: глаза горят, энергична, подтянута, живет просто в бешеном темпе: съемки в кино, спектакли в театре, поездки с антрепризой по стране.
А она еще сама водит машину. Ее приятельница Нина Дорошина называет Лию «железной водительницей» - настолько та уверенно чувствует себя на дороге, любит менять марки машин.
И не устает всем помогать - к ней обращаются, когда нужно достать лекарство, подсобить с квартирой, больницей и многим другим. Рассказывают, помогает от заслуженных артисток до монахинь! И всегда в гуще событий. Всегда - как моторчик. Весела, бодра, иронична, язвительна. Стала страстной дачницей. Выращивает в саду цветы, овощи. На даче с подругой Аллой Будницкой приютили кучу собак. А по выходным Лия и Алла готовят вкусные яства и с друзьями устраивают посиделки «для души».
На гастролях в Австралии произошел необычный случай. Ахеджакову пригласил потанцевать в кафе молодой человек из русской диаспоры. Во время танца он весь трясся, у него были мокрые руки. «Чего вы волнуетесь? Вы же красивый молодой человек?!.», - «Вы знаете, у меня такое ощущение, что я танцую с родиной!»
«Все, о чем я мечтала, не сбылось, но то, о чем даже не думала, получилось», - призналась актриса, добавив, что считает себя при этом «вполне состоявшимся человеком».
Лия Меджидовна Ахеджакова – актриса, у которой никогда не было значительных ролей. Ее называют «Королевой эпизода». Но все ее маленькие роли яркие, искрометные и запоминающиеся. Именно поэтому она так любима отечественным зрителем.
А вот личного счастья Лия Меджидовна искала очень долго. Она трижды была замужем, но «своего мужчину» нашла только после шестидесяти лет.
Первым супругом Ахеджаковой стал коллега по театральному цеху – Валерий Носик. С ним актриса познакомилась, когда работала в московском театре юного зрителя. Брак долго не продлился. Однако экс-супруги до самой смерти Валерия оставались хорошими друзьями и тепло отзывались друг о друге.
Совсем иначе закончились отношения Ахеджаковой со вторым мужем. Борис Кочейшвили долго ухаживал за Лией Меджидовной и все-таки добился взаимности. Но брак оказался неудачным. На хрупких плечах актрисы оказался и быт, и финансовое бремя. Кочейшвили же все пытался реализовать себя в искусстве. Когда у актрисы заболела мама, супруг наотрез отказался помогать ухаживать за ней или хотя бы взять на себя работу по дому. Дескать, художника ничего не должно отвлекать от создания шедевров. Долго терпеть такое отношение актриса не стала. Они развелись.
После этого брака Лия Меджидовна уже не надеялась встретить свою половинку. Но судьба – непредсказуемая штука. В 2001 году, когда ей было 63 года, артистка познакомилась с художником Владимиром Персияниновым. Очень скоро, сама того не замечая, Ахеджакова влюбилась. Они стали мужем и женой.
С третьим мужем Лия Меджидовна живет уже семнадцать лет. И именно это время она называет самым прекрасным и гармоничным. Супруги в основном живут на даче. Актриса не часто рассказывает о своей супружеской жизни. Говорит просто: «У меня все хорошо». Но даже эту фразу она произносит, светясь от счастья.
О своих принципах актриса Лия Ахеджакова говорит с корреспондентом Радио Свобода Светланой Конеген. Полностью всю беседу можно прочесть на сайте РС .- Вы были нормальным советским ребенком, верившим во все мифы о коммунизме?
Да, а как мы любили Сталина! Папа даже умер с этой любовью. Он был и до конца оставался коммунистом. Вообще на Кавказе имя Сталина по-прежнему весомо. Мое "отрезвление" и "просвещение" пришло только тогда, когда я приехала в Москву поступать в институт и поселилась у людей, только что вернувшихся из лагерей. Папа договорился, что, поступив в Московский институт цветных металлов и золота, я поживу у прекрасных людей, с которыми он познакомился еще в Майкопе. Хозяйку звали Светлана Леопольдовна (фамилию, к сожалению, сейчас позабыла), бывшая прима Московской оперетты. Жила она в квартире с сестрой. Квартира была большая, и в свое время донесли на Светлану Леопольдовну ее соседи. Пока она отбывала срок, они забрали почти всю жилплощадь себе. Так что когда она вернулась, ей досталась лишь маленькая комнатка, где она проживала с сестрой. Какое-то время жила с ними и я. Именно они стали источником моего "прозрения" относительно времени, в котором мы жили.
А про мой институтский период рассказывать не люблю. Считаю, что время это давно прошло и ничего в нем нет интересного. Все по-настоящему интересное началось, когда я оказалась в Московском ТЮЗе. Тогда же в моей жизни появились необыкновенные дома и семьи, в которые я неожиданно попала, люди, с которыми вроде бы случайно сводила судьба. Чего стоит одно лишь знакомство с Виктором Ефимовичем Ардовым и его семьей. В этот дом захаживал Иосиф Бродский, подолгу жила Анна Андреевна Ахматова. На этом фоне все бледные факты моей тогдашней собственной биографии становятся не столь важными. Ардов был потрясающим человеком, ярким писателем-сатириком. Не менее интересными были его сыновья Боря и Михаил, пасынок Леша Баталов. Саму Анну Андреевну я, правда, лично так и не увидела в их доме, но зато столько про нее слышала! Знала, что вот в той комнате она всегда ночует.
Важен был и сам ТЮЗ, актеры, с которыми свела судьба. Но потом вдруг все это было развалено. В наш театр из Екатеринбурга приехал какой-то режиссер, заявивший, что нужно ставить спектакль "про ХрИста"! Так он, оказывается, называл Христа. Странный человек, из-за которого мы все побежали из театра... Я не знала, куда уходить. Инна Чурикова, моя подруга по ТЮЗу, позвонила Анатолию Васильевичу Эфросу. Тогда мы, две девочки, были страшные его поклонницы, ходившие на все генеральные репетиции! Это все было буквально незабываемо... Инна, позвонив Эфросу, пожаловалась, что "Лийка совершенно без работы, не знает, что делать". Анатолий Васильевич сначала пообещал поговорить с Дунаевым, главным режиссером театра на Бронной, но тот мне категорически заявил: "Вы с ума сошли! Вы - травести и должны держаться за это ваше амплуа". Тогда Анатолий Васильевич посоветовал пойти к Гале Волчек в "Современник", у нее там очень хорошие актеры, и я им подхожу. Велел передать Гале, что Эфрос меня ей очень рекомендует. И та меня взяла.
Одним из ярчайших ваших дебютов в "Современнике" стала работа в спектакле "Квартира Коломбины" по пьесам Людмилы Петрушевской в постановке Романа Виктюка. Там он вам дал сыграть сразу четыре главные роли. Как сложился ваш с ним роман? Он в вас влюбился?
Так я с ним дружила еще со времен ТЮЗа, он приходил ко мне в гости. И когда он пришел в "Современник", то сначала скрыл, что все четыре пьесы Петрушевской, объединенные в "Квартире", буду играть я одна, его подружка. В театре такие вещи вообще не делают, там были исполнительницы и покруче меня. А он это сделал, за что я, конечно, ему бесконечно благодарна. Он представил меня как актрису, способную играть не только курочек, пионеров, мальчиков и девочек, Тараса Бобунова и весь мой прочий детский репертуар, доказав, что я могу работать и во взрослом серьезном театре, играя там не только бабушек. Кстати, первую свою бабушку я сыграла еще в ТЮЗе в спектакле "Я, бабушка, Илико и Илларион". Потом вторую - уже в спектакле Иосифа Райхельгауза по пьесе Константина Симонова. И мой друг Валентин Гафт, с которым я когда-то озвучивала уроки русского языка для народов Зимбабве, был моим партнером. Кстати, именно Валечка - мой первый партнер в "Современнике", и он же - последний. Я и по сей день играю с ним в том же театре в спектакле "Игра в джин". Правда, сейчас он приболел, и временно моим партнером стал потрясающий актер Вася Бочкарев из труппы Малого театра. Вообще, какие у меня были блистательные партнеры! Богдан Ступка, Игорь Кваша, Михаил Жигалов, Валя Гафт, Гарик Леонтьев - все, как на подбор, самые сильные, лучшие!
Давайте поговорим о вашей кинематографической биографии. Она началась очень удачно, с фильма 1973 года "Ищу человека" режиссера Михаила Богина. За него вы получили призы на фестивалях в Локарно и Варне.
Вот после него-то меня и подобрал Эльдар Рязанов.
Расскажите о своей первой встрече с ним. Она явно не могла не запомниться, тем более что кинобиографию вам сделал именно он.
Когда мне впервые позвонил Эльдар Александрович, сказала: "Я вас обожаю! Но в вашем сценарии у меня такая маленькая роль, что в ней и играть-то нечего!"
- Речь шла об "Иронии судьбы, или С легким паром"?
Да, о ней. На мои претензии он ответил довольно жестко: "Запомни: лучше сняться в маленькой роли у хорошего режиссера, чем в большой у плохого". С тех пор я демонстрирую это всей своей жизнью.
Но ведь именно за эти ваши роли второго плана - к примеру, смешной училки с несложившейся личной жизнью из "Иронии судьбы" или секретарши Верочки из "Служебного романа" - вас во многом и любит зритель. Все они очень запоминающиеся.
Но какие еще есть роли в "Старых клячах" и "Небесах обетованных"! Нет, у меня были и большие роли, но зачастую в таком дерьме, что и вспоминать не хочется. Правда, постепенно мои мечты как-то реализовывались. К примеру, я всегда очень любила Островского, и наконец известный ленинградский режиссер Игорь Федорович Масленников, поставивший потрясающий сериал про Шерлока Холмса и "Зимнюю вишню", пригласил меня на роль свахи в "Банкроте". Мне так было сладко работать с этим текстом! К сожалению, продюсеры на тот момент у него были плохие, и сама картина канула в лету. Но работа над ней была страшно интересной.
Возвратимся к Рязанову, с которым и ваша жизнь в целом, и творческая биография связаны так сильно. Как складывались ваши отношения на съемочной площадке? Ведь у вас обоих очень непростые характеры.
Характеры у нас непростые, но видимо, всегда существовала какая-то биологическая и человеческая совместимость. Была и еще одна черта, нас связывающая, мы оба - инакомыслящие. Он меня сильно подтолкнул именно в эту сторону. К концу его жизни мы стали очень близкими людьми. Если шла речь о подписи в чью-то защиту, Эльдар Александрович - единственный человек, чей телефон я могла дать организаторам, зная, что он непременно подпишет. Он, в свою очередь, ни разу не сказал мне: "Ты чего тут мною торгуешь?!" Некоторые люди давно убедили никогда и никому не давать их телефоны, им принципиально не нужно ничего подписывать. Телефоны этих людей я не давала никому, зная: от любого такого "открытого письма" у людей может рухнуть вся биография. Сама-то я - актриса, человек маленький, со мной ничего особенного не случится. Но Эльдар Александрович - фигура очень заметная. И он, ничего не боясь, подписывал подобные письма даже тогда, когда еще снимал свое кино. В этом он был настоящий ас, его нельзя было сбить с толку. Даже когда потом всех нас обозвали "пятой колонной" и "врагами народа".
- Неужели за столько лет у вас никогда не было никаких конфликтов, моментов непонимания?
С Эльдаром Александровичем? Не помню такого. Он меня любил, а я - его. Один раз я "залупилась" на съемках "Клячей", сказав, что меня слишком хорошо одели. Что же это, мол, такое? Люди в тюрьме сидят в таком виде. Ох, как же он тогда на меня "вызверился"! А потом Света Крючкова стала настаивать на том, чтобы ее получше переодели, мотивируя это тем, что такое "ей не идет". И тогда он сказал: "Я никогда не будут ничего снимать про женщину, которая вот так шикарно одета!"
Как вам кажется, в чем секрет такого долголетия рязановских фильмов? Почему народ продолжает смотреть их до сих пор, хотя все они построены на давно ушедших вроде советских реалиях?
Когда хоронили Эльдара Александровича, к микрофону рвались и горько оплакивали его даже те, кого, я точно знаю, он даже не пустил бы на свой порог. Но они так горько по нему рыдали, так скорбели, что это не могло быть враньем, дежурным притворством. Хотя, конечно же, там было и очень много хороших людей. Я расскажу сейчас о нем с другой стороны. Знаю, что нет людей, которые бы не любили фильмы Рязанова. Может, они и есть, но просто где-то прячутся. Помню, после выхода на экраны его фильма "Гараж" вся протестная Россия тех лет бросилась ко мне. Где б я ни оказывалась, где бы меня не встречали, все сразу начинали говорить на темы "Гаража", о тех "смыслах", которые он туда вложил. Кстати, помню, на "Служебном романе" я плакала, что завалила роль, и даже убежала, рыдая, с озвучания. И уже только позже сумела как-то себя принять. Помню, когда-то мы снимались вместе с Арменом Джигарханяном, и я спросила его: "Скажите, когда вы видите себя на экране, как себя воспринимаете?" Он ответил: "Ну как? Прежде всего думаю: голова большая!" Вот и я, глядя на себя на экране, думаю: плохо играет, плохо выглядит и "голова большая"!
- Иными словами, хороший актер, воспринимая себя со стороны, должен начинать с реакции неприятия?
У меня это неприятие возникает все время! Только потом я привыкла к тому, что играть нужно хорошо, а изменить внешность уже нельзя. Но есть операторы (их очень мало), которые знают, как хорошо ставится свет, делающий человека по-настоящему обаятельным. Такие операторы есть, но мне они не всегда попадались, поэтому я очень тяжело переживала свою нефотогеничность. Эльдар Александрович, кстати, очень за этим следил. Меня по сто раз вызывали на съемочную площадку, чтобы оператор как-то ко мне "приладился". Со стороны Рязанова это было так трогательно. Ведь я жутко нефотогенична. Куда мне в кино сниматься? Это даже смешно!
И все же с Рязановым вас связывал очень долгоиграющий роман. Он, конечно, был главным режиссером в вашей жизни?
Да, конечно. Я должна сказать, что несколько встреч, людей в моей жизни сильно поменяли меня как актрису и человека.
- Какие именно?
В кино прежде всего, конечно, Эльдар Александрович. Я совершенно уверена в том, что только благодаря ему меня взяли в театр "Современник". Хотя еще Лидия Михайловна Толмачева, основатель "Современника", которую я обожала, ходила в ТЮЗ меня отсматривать. Потом появление в моей жизни Виктюка в значительной степени решило мою судьбу. Как и то, что я сыграла большие роли у Галины Борисовны Волчек. "Современник" в период, когда я пришла в него, очень сильно "звучал" в стране, и значительная часть моей жизни пришлась именно на этот "хороший" его период. Хотя тогда там уже не было Олега Ефремова. Конечно же, сыграла большую роль и моя встреча с молодыми режиссерами Кириллом Серебренниковым и Андреем Могучим. Игорь Федорович Масленников - еще один важный для меня режиссер. Я прямо упивалась данной им мне ролью. Так жаль, что фильм буквально канул в небытие. Таким же образом в 1990-е куда-то канули еще несколько очень неплохих фильмов.
- Сейчас ваша жизнь по сути связана с "Современником".
Да, и то, что там до сих пор в репертуаре остался "Крутой маршрут", очень важно. Мне кажется, для этой страны и самого театра он будет практически "вечным" спектаклем. Мы играем его уже 26 лет, а его актуальность только возрастает. Актуальность того, что столько лет назад было написано мамой Василия Аксенова, Евгенией Семеновной Гинзбург, сегодня ничуть не стирается. Все 26 лет ее потрясающе играет Марина Неелова. За эти годы мы все состарились, на какие-то роли уже пришли молодые актеры, но сам спектакль не стареет. Все его "смыслы" сейчас становятся гораздо более важными, чем тогда, когда спектакль ставился и надо было людям открыть глаза. Оказалось, сегодня им приходится открывать их заново.
Вы надеетесь на то, что мы когда-нибудь преодолеем весь этот кошмар и нам еще повезет жить в стране, сумевшей переосмыслить, пережить сталинизм?
Нет, я в это не верю. И не потому, что сама пессимист. Я видела хороших молодых ребят, так называемое "непоротое поколение". Да, они потрясающие. Но ведь их так мало! Российская молодежь далеко не вся такая. Многим среди них тоже хочется ринуться в объятья "отца народов". Им искренне кажется, что в том мифическом для них советском прошлом жить было гораздо лучше. Им нужен именно лидер, готовый гнобить, расстреливать, для которого совершенно не важно, Есенин ты, Мандельштам, Лермонтов или Мейерхольд. "Перед законом все равны". А для этого "равенства" вам запросто, к примеру, подсунут наркотики. Вот у меня появилось три ложных твиттера, в которых я якобы такое писала! Слава богу, сейчас этим занимается очень хороший адвокат, который сумел разобраться с ситуацией. Но ведь завтра появится четвертый и пятый твиттер под моим именем! Недавно мне начали звонить друзья со всего мира, узнавшие через ФБ, что якобы я умираю с инсультом в московской городской больнице №2.
- Я тоже слышала этот бред.
Да, звонят и плачут подруги. Не знаю, что это такое!
- Типичные попытки "сломать" человека.
Но ведь они понимают, что я уже "стреляная". Опять же недавно "грохнули" мой сайт, который, правда, я сама не вела, но у меня была помощница Таня, гениально с этим справлявшаяся. Но Роскомнадзору было доложено, что я - экстремист. Хотя о политике я там практически вообще не высказывалась, исключительно о культуре. Мне много писала молодежь, ожидавшая от меня каких-то рецептов, открытий, объяснений, анализа. С ними было интересно. Тем более что вопросы подчас попадались очень неожиданные и интересные. Но там же писалось обо мне и немало отвратительных вещей, мол, "эта гнусная актрисулька", "бездарная и уродливая"... Сами понимаете, читать о себе подобное, всю жизнь проработав в театре, тяжеловато.
Многие сейчас переживают происходящее в стране не менее драматично, чем вы. Некоторые в итоге уезжают. Вы не думали об этом?
Нет, никогда.
- Это связано с театром, с вашей профессией?
Я намертво связана с русским языком. И - все, на этом кончено. Иногда я встречаю русских актеров, сумевших преодолеть это страшное препятствие. Но я не столь талантлива, чтобы блестяще выучить язык на старости лет. Петь я не могу, танцевать, увы, тоже.
А если вдруг случится так, что те немногие серьезные, талантливые режиссеры, с которыми вы привыкли работать (тот же Кирилл Серебренников), исчезнут из страны, окажутся в вынужденной эмиграции?
Нет, я на такое не способна. Во-первых, для меня важен привычный московский круг общения. Без него не могу. Во-вторых, мне здесь страшно, но очень интересно. Я не отношусь к людям, способным видеть вокруг себя только черное. Если не сижу за рулем, а просто хожу по улицам, ко мне все время подходят чудесные люди, цепляют меня, мы разговариваем. Вот только сейчас вернулась с кинофестиваля из Одессы. Как меня там обласкали! Как эта "улица" меня любила! И ведь все - в конце жизни, когда как киноактриса я уже никуда не гожусь. Но в какую б страну я ни приехала, там обязательно находятся люди, говорящие мне "спасибо" и цепляющие на темы инакомыслия, которым живу и я.
Да, в России есть города, отказывающиеся принять спектакли, где я занята. Боятся, отказывают в аренде зала. К примеру, я очень опасалась ехать в Тюмень. Звоню Люсе Улицкой, говорю: "Не могу ехать в Тюмень! Там уже и народ, и местное телевидение заявило, что я якобы приеду, чтоб устроить там "новый майдан". Но ни до какого "майдана" я даже не доползу, у меня коленки больные!". А там как раз должен был идти ее спектакль "Мой внук Вениамин", она автор. Люся в ответ меня спрашивает: "Чего ты боишься?" Отвечаю: "Во-первых, могут в тот же день отказать от аренды. Во-вторых, начать яйцами в морду кидать". Она: "Кинут яйцо - вытрешься!" И я поехала. Да, в Тюмени были листовки, порхавшие по всему фойе. Люди, пришедшие на спектакль, их в урны выбрасывали. Одну из них я сохранила. Что там было написано?! "Русофобка, ненавидит русский народ, 5-я колонна, они хотят Майдана, оранжевая революция", словом, какая-то непроходимая чушь! Весь набор про "печеньки от ЦРУ".
- Словом, ничего нового?! Все те же штампы?
Да. Но при всем том, когда я иду по любой улице в России, знаю: она состоит из моих единомышленников. Все говорят мне "спасибо". Так что где эти "86%" поклонников власти, понять не могу. Ни разу их не встречала вживую. Встречаю только тех, кто говорит со мною на моем языке.
- Но это ведь счастье!
Счастье. И у меня такое впечатление, что все русскоязычное население земного шара тоже говорит на моем языке, я от этого плачу.
- Тогда хочется спросить: кто же жертва той самой пропаганды, на которую вы сетуете?
Я не знаю, вижу их только по телевизору. Клянусь! А в жизни - ни разу. Может быть, когда-нибудь встречу, и это станет последним днем в моей жизни. Вот письма пишут: "Ты сдохнешь не своей смертью, в грязном подъезде!" А в конце письма стоит крест.
Сейчас Лие Ахеджаковой 79 лет. За свою долгую жизнь она подарила миру много прекрасных ролей, которые станут наследием для следующих поколений ценителей хорошего кинематографа.
Чего только стоит образ секретарши из «Служебного романа», подруги Наденьки из «Иронии судьбы», которая так душевно исполняла песню «Вагончики», Елены Павловны Малаевой из фильма «Гараж».
В жизни Лия Ахеджакова отличается от своих героинь. Она мало морализирует, философствует, не разводит сплетни, не обсуждает личное. Напротив, у актрисы очень волевой и жесткий характер. Расслабляется она, только когда говорит о творчестве.
И неудивительно. Лия росла в творческой семье. Ее отчим работал режиссером в Адыгейском драматическом театре, а мама была там же актрисой. Но по стопам родителей Лия пошла не сразу. Сначала она поступала на факультет журналистики, но не прошла по баллам. И чтобы не терять времени, пошла учиться в Московский институт цветных металлов и золота.
А потом гены взяли свое. Молодая девушка бросила всё и поступила в ГИТИС. Там сразу оценили ее неординарность и прирожденный профессионализм.
По окончании вуза девушка работала в ТЮЗе, театре «Современник», частной антрепризе. Но настоящее признание к ней пришло после съемок в фильмах Эльдара Рязанова. Тогда актриса проснулась знаменитой. За роль Фимы в «Небесах обетованных» она получила премию «Ника».
Первым мужем Ахеджаковой был актер Малого театра Валерий Носик. С ним она прожила недолго, но после расставания всегда с теплотой отзывалась о нём, как и он о бывшей супруге.
Потом был брак с художником Борисом Кочейшвили. Мужчина долго добивался внимания Ахеджаковой, писал ее портреты, дарил цветы. Когда они сошлись, то, по мнению художника, сказка должна была продолжаться, а по мнению актрисы — нужно было выполнять обязательства друг перед другом. У Ахеджаковой заболела мать, а супруг ей помогать в быту в это трудное время отказался.
Он считал, что приземленные дела не для творческих людей. Брак не выдержал испытаний.
И только в 63 года Ахеджакова нашла свое счастье. В 2001-м она вышла замуж за фотографа Владимира Персиянова и до сих пор с ним. Избранник актрисы моложе ее, но разница в возрасте не вносит дискомфорт в отношения пары.
Они редко появляются на публичных мероприятиях вместе, предпочитая наслаждаться семейным уютом наедине и вдали от чужих глаз. Ведь счастье любит тишину.
До сих пор Лия Ахеджакова продолжает сниматься. Последний фильм с ее участием под названием «Кроткая» вышел в прошлом году. А еще много времени она уделяет любимому хобби — выращиванию экзотических растений.
Бывает, нужно прожить целую жизнь, полвека с хвостиком, набраться опыта и только после этого получить вознаграждение за правильно усвоенные уроки. В любом случае сейчас актриса счастлива, и остается только порадоваться, что этот талантливый человек реализовал себя не только на сцене театра и в кино, но и в личной жизни.
Мне будет очень приятно, если ты поделишься этой статьей с друзьями.