Каменный топор эпохи неолита. Д.А

Общие черты культуры новокаменного века (неолита).

За мезолитическим временем в большинстве стран Передней и Средней Азии, в Индии, в Европе, в Северной Азии следует неолитическое время, когда происходят новые прогрессивные изменения в материальной культуре и хозяйстве древнего населения этих стран. Неолитическое время характеризуется прежде всего значительным улучшением техники изготовления каменных орудий труда. Сохраняя и совершенствуя прежние способы обработки камня и кости, человек неолитического времени повсеместно переходит от оббитых рубящих орудий мезолитических форм к более совершенным — шлифованным. Окончательная отделка каменных орудий способом шлифования — самая характерная черта новой, неолитической техники. Употребляя этот новый приём обработки камня при изготовлении каменных орудий труда, человек неолитического времени начинает широко использовать наряду с кремнём редкие и с трудом обрабатываемые породы камня, в том числе полудрагоценный особо прочный камень — нефрит, а также жадеит. Широко распространяются теперь и такие новые приёмы обработки камня, как пиление и сверление.

Пользуясь этой техникой, человек неолитического времени мог с большим успехом, чем прежде, придавать камню желаемую форму. В результате широко распространились новые, ранее неизвестные или известные только в самых примитивных формах каменные изделия, в первую очередь связанные с собирательством и затем с земледелием: утяжелители для палок-копалок в виде массивных дисков или колец с отверстием посредине, песты, ступки, зернотёрки, а также такие важные орудия, как мотыги. Достигает предельного расцвета и техника отжимной ретуши, поднимаясь до уровня настоящего искусства.

Значительно совершенствуются лук и стрелы. Повсюду распространяются новые наконечники для стрел, разнообразные по форме, тщательно обработанные отжимной ретушью с обеих сторон. Неолитические наконечники стрел и копий были совершеннее и практичнее мезолитических.

Огромное значение в развитии культуры имело изобретение формовки и обжига глиняной посуды. Это открытие позволило человеку улучшить способы приготовления пищи и расширить ассортимент пищевых продуктов. Изготовление глиняной посуды является столь же характерным отличием неолита, как и шлифование каменных орудий.

Всё это значительно облегчило и улучшило жизнь неолитического человека по сравнению с жизнью его предков. Но ещё важнее были перемены в хозяйстве, в производственной жизни неолитических племён, в способах добывания пищи.

Огромным шагом вперёд в жизни первобытного человечества, в его борьбе за покорение сил природы явился переход от охоты, собирания растительной пищи и рыбной ловли, как единственных источников пищи, к разведению растений и домашних животных. Именно теперь, в неолите, широко распространяются во многих странах земледелие и скотоводство. Однако значительная часть неолитических племён, обитавших в менее благоприятных или вообще неблагоприятных условиях, препятствовавших переходу к этим принципиально новым, иным, чем прежде, видам хозяйственной жизни, вынуждена была вести прежнюю жизнь охотников и рыболовов.

Охотничьи племена.

Древний охотник в период неолита достиг больших успехов в трудовой деятельности по сравнению со своими более отдалёнными предками. О достижениях в области охотничьего вооружения можно судить по успехам в развитии лука — главного оружия охотничьих племён неолита. Путешественники XVIII—Х1Хвв., заставшие племена Северной Америки на уровне развитого неолита, были поражены их искусством стрельбы, силой и дальнобойностью лука. Копьё, брошенное просто рукой, пролетало не далее 30—40 м. Копьё, брошенное при помощи метательной доски, попадало в цель на расстоянии 70—80 м.

Стрелы же североамериканских индейцев, пущенные из лука, наносили серьёзное поражение на расстоянии 80—100 м. Известны даже случаи выстрелов из тяжёлого индейского лука на 275, 365 и даже 450 м. Сила действия лука была такова, что стрела индейца племени апачей пробивала человека насквозь на расстоянии 300 шагов. Стрелы с каменными и костяными наконечниками проходили навылет сквозь туловище бизона.

Человек неолитического времени не только усовершенствовал своё главное оружие — лук и стрелы, не только научился добывать диких животных различными способами, в том числе с помощью механически действующих ловушек, но и создал множество хорошо разработанных приёмов использования в своих целях продуктов охоты — мяса, шкур, костей и рогов.

Древние собиратели по-своему превосходно изучили окружавший их растительный мир. Они сделали множество полезных наблюдений и изобретений, позволивших широко использовать в пищу различные съедобные растения. Ими были открыты и практически использованы важные качества одних растений и целебные свойства других. Они научились расщеплять волокна дикого льна, кендыря и крапивы, сучить и прясть их, выделывать нити, верёвки, ткать не только грубые, но и достаточно тонкие ткани для своей одежды, а также изготовлять сумки, мешки и многие другие предметы, необходимые в домашнем обиходе.

Но вся энергия производительной деятельности человека, вся сила его труда были обращены только на добычу и на освоение готовых источников пищи и материалов для изготовления одежды, жилищ, орудий, на использование природных ресурсов в их натуральном виде. Творческие силы и возможности человека оставались ограниченными, скованными прямой зависимостью от природы. Более того, эта зависимость, унаследованная от начальных этапов истории человечества, от тех времён, когда люди ещё едва выделялись из животного мира, накладывала определённый отпечаток и на общий характер жизни, на все условия существования человека. Суровая и опасная жизнь охотников, рыболовов и собирателей каменного века требовала постоянного предельного напряжения сил организма в борьбе с природой. Она была полна лишений и тяжёлого, изнурительного труда. Тяжесть такой жизни сказывалась тем сильнее, что племена эти, как и их палеолитические предки, попрежнему обречены были переносить все капризы и случайности явлений природы. Короткие периоды изобилия животной и растительной пищи сменялись долгими месяцами голодовок, когда старые запасы пищи, если они вообще были, уже иссякли, а до создания новых запасов было ещё далеко. За годами, относительно обильными пищей, нередко шли такие годы, когда самое существование племён охотников и рыболовов оказывалось под угрозой.

Возникновение земледелия и скотоводства.

Совершенно иначе пошла жизнь тех племён, которые ещё каменном веке, используя окружавшие их благоприятные природные условия, перешли от собирательства к земледелию и от охоты на диких зверей к скотоводству. Новые формы хозяйства вскоре в корне изменили условия существования этих племён и далеко продвинули их вперёд по сравнению с охотниками, собирателями и рыболовами.

Эти племена, всё ещё не знавшие металла, попрежнему ограниченные в своей технике мезолитическими и неолитическими приёмами обработки камня и кости, иногда даже не умевшие выделывать глиняные горшки, конечно, испытывали жестокие последствия капризов природы. Но принципиально важное значение для их жизни имело то обстоятельство, что они уже могли смотреть вперёд, думать о будущем и заранее обеспечивать себе источники существования, сами производить для себя пищу.

Это был новый важнейший. шаг человека по пути от бессилия в борьбе с природой к власти над её силами. Он повлёк за собой затем множество других прогрессивных изменений, вызвал глубокие перемены в образе жизни человека, в его мировоззрении и психике, в развитии общественных отношений.

Борьба первых земледельцев с природой была нелёгкой. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на те грубые орудия, которые найдены в древнейших земледельческих поселениях. Эти орудия дают представление о том, сколько физических усилий, сколько изнурительного труда требовалось для того, чтобы вскопать землю простыми деревянными палками или тяжёлыми мотыгами, чтобы срезать жёсткие стебли злаков — колос за колосом, пучок за пучком — серпами с кремнёвыми лезвиями, чтобы, наконец, растереть зёрна на каменной плите — зернотёрке. Но весь этот тяжёлый труд возмещался его результатами, дававшими некоторую уверенность в завтрашнем дне. Область трудовой деятельности человека несравненно расширилась, а самый характер её качественно изменился.

Громадным достижением человечества в период первобытно-общинного строя было освоение почти всех известных в настоящее время земледельческих культур и одомашнение важнейших видов животных.

Первым из диких животных, одомашненных человеком, как уже упоминалось ранее, была собака; одомашнение её произошло, видимо, ещё в период верхнего палеолита и связано с развитием охотничьего хозяйства. С возникновением земледельческого хозяйства первые земледельцы одомашнили овцу, свинью, козу, корову, а позже, уже в век металла,—лошадь и верблюда.

Древнейшие следы разведения домашнего скота могут быть установлены лишь с большим трудом и очень условно. Важнейшим источником для исследования вопроса являются костные останки, но должно было пройти очень много времени для того, чтобы в результате изменения условий существования сколько-нибудь заметно изменилось строение костяка одомашненных животных в отличие от диких. Всё же можно считать доказанным, что коровы, овцы, козы и свиньи разводились в неолитическом Египте (VI—V тысячелетия до н. э.), Передней и Средней Азии, а также в Индии (V—IV тысячелетия до н. э.), в Китае, а также в Европе (III тысячелетие до н. э.). Значительно позднее был одомашнен северный олень на Саяно-Алтайском нагорье (около начала нашей эры), а также лама (гуанако) в Центральной Америке, где кроме этого животного и собаки, появившейся здесь вместе с первыми переселенцами из Азии, не было других животных, пригодных для одомашнения. Наряду с одомашненными животными некоторую роль в хозяйстве и жизни продолжали и в дальнейшем играть приручённые животные (например, слоны).

Первые земледельцы Азии, Европы и Африки сначала использовали мясо, шкуры и шерсть домашних животных, а затем и их молоко. Позже домашние животные стали использоваться для вьючного и гужевого транспорта,.а также как тягловая сила в плужном земледелии. Развитие скотоводства, таким образом, в свою очередь содействовало прогрессу в земледелии.

Введение земледелия и скотоводства способствовало росту населения; человек мог теперь расширять источники существования, всё более эффективно используя освоенные земли и осваивая всё новые и новые её пространства.

Развитие родоплеменного строя.

Общий подъём производительных сил в мезолите и особенно в неолитическое время явился той основой, на которой складываются новые черты общественной структуры древнейшего человечества. Эти новые черты общественных отношений ещё не означали какого-то решительного и коренного изменения существовавших до этого порядков, но их значение всё же было очень велико. Суть этих изменений заключалась в том, что они вели к дальнейшему сплочению родовых общин и к росту связей между ними. Теперь окончательно вызревают племенные объединения, представляющие собой наиболее высокую ступень в развитии древней родовой организации, скреплённой кровнородственными связями.

Одни памятники материальной культуры не могут дать полного представления об общественном строе племён столь отдалённого от нас периода. Но на помощь можно привлечь данные этнографии — описания общественного строя тех племён, которые к тому времени, когда они стали известны науке, стояли на уровне неолита. Особенно хорошо изучен племенной строй североамериканских индейцев ирокезов, описанный выдающимся американским этнографом Л. Морганом.

Ирокезы жили родами, являвшимися наиболее ярко выраженными, известными науке, образцами материнского рода. Отдельные роды были организованы в более широкие объединения. Индейцы называли такие объединения родов внутри племён «братствами». Морган перевёл соответствующий индейский термин аналогичным по смыслу древнегреческим словом фратрия. Фратрии образовались из двух начальных родов, составлявших вместе первичное племя. В условиях экзогамного брака, исключавшего брачные связи между сородичами, нельзя было жениться в пределах своей фратрии; фратрии были связаны между собой посредством брачных союзов.

В дальнейшем, в связи с непрерывным ростом населения и сегментацией племён, т. е. разделением племён на новые роды и племена и их расселением, количество таких родов увеличивалось, но и тогда они.до известного предела сохраняли взаимную связь. Связь эта выражалась в том, что каждое племя попрежнему делилось на две половины или на два крыла. Но каждая половина состояла уже из нескольких родов — обыкновенно из трёх, четырёх и более. На этой ступени члены различных родов, входивших в состав той или иной фратрии, уже могли вступать в брак внутри фратрий, но не в пределах рода. Потеряв своё регулирующее значение в области брачных отношений, фратрия, однако, сохранила важную организующую роль как во внешней, так и во внутренней жизни родовых общин. Две фратрии организовывали общеплеменные торжества — праздники. Одна фратрия выступала против другой во время игр и состязаний. В случае смерти выдающихся членов племени фратрия, к которой принадлежал покойный, участвовала в похоронах, оплакивая его, тогда как другая фратрия несла на себе все заботы по устройству похоронных церемоний. По фратриям организовывались религиозные союзы — братства, производившие инициации — особые обряды, совершавшиеся над юношами при достижении ими возмужалости и знаменовавшие собой переход их в Число взрослых мужчин—полноправных Членов племени. Инициации, известные у многих других племён, играли большую роль в общественной жизни, так как только после совершения этих обрядов юноша получал право вступать в брак, участвовать в племенном собрании и т. д.

Ещё важнее была роль фратрий в случае конфликтов, грозивших единству племени, например, когда случалось убийство внутри племени, а также во всех других случаях, когда тот или иной вопрос выходил за рамки данного рода, например при выборе вождей.

Во время межплеменных войн у индейских племён фратрии были естественной формой военной организации. Каждый род выступал в бою в составе своей фратрии. Каждая из двух фратрий племени шла отдельным строем, с собственным значком, под начальством собственного вождя. На этом фратриальном членении строилась вся военная организация.

Две фратрии составляли племя. Каждое племя имело собственную территорию, включавшую как область его непосредственного расселения, так и территорию для охоты и рыбной ловли. Каждое племя имело, разумеется, и собственное имя. Роды, входившие в племя, говорили на одном общем для них диалекте. Племя осуществляло контроль над жизнью отдельных родов. Оно утверждало или даже смещало выбранных родами старейшин, а также военных вождей, избиравшихся специально для руководства военными действиями.

Для этого и для ведения общих дел существовал общеплеменной совет родовых вождей, действовавший на основе единогласия. Совет племени регулировал отношения с другими племенами. Он принимал и отправлял посольства, объявлял войну и заключал мир. Иногда во главе племени стоял верховный вождь, с весьма ограниченными, однако, правами. Он должен был в особых случаях, требовавших немедленных мер, принимать их до того, как соберётся совет племени.

Дальше таких племенных объединений американские индейцы в развитии своей общественной организации в большинстве случаев не пошли. Но кое-где всё же имели место и более широкие объединения, включавшие уже несколько родственных племён. Такова была знаменитая в истории североамериканского континента федерация ирокезских племён. Племена эти, насчитывавшие в целом до 20 тыс. человек, были связаны кровным родством и общим языком, распадавшимся на родственные диалекты. Они заключили между собой «вечный союз» и имели союзный совет, состоявший из 50 старейшин, представлявших определённые роды и племена. Каждое из племён могло собрать совет, но по собственному почину совет собираться не мог. Заседания совета происходили в присутствии всех племён, причём каждый ирокез мог взять слово, решение же выносил совет. Как и в племенных советах, все решения принимались единогласно. Союз имел двух высших военных вождей с равными полномочиями и одинаковой властью.

Эта стройная и законченная во всех её деталях организация, явившаяся вершиной развития первобытно-общинного строя, закономерно вытекала из рода как основной его ячейки. Род, фратрия и племя представляли собой, указывает Ф. Энгельс, три естественно связанные друг с другом степени кровного родства. «Поэтому,— говорит он, ссылаясь на описанный выше племенной строй ирокезов,—встречая у какого-нибудь народа род как основную общественную ячейку, мы должны будем искать у него и организацию племени, подобную той, которая здесь описана» (Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, стр. 98—99.).

Неолитические племена Европы, Средней и Северной Азии в V—IV тысячелетиях до н. э.

Процесс перехода от охотничье-собирательского и рыболовческого хозяйства к земледелию и скотоводству, от мезолитических орудий труда к неолитическим был своеобразным в различных областях и совершался в несравненно более сложных и разнообразных формах, чем прежний переход от палеолита к мезолиту. В одних областях процесс вызревания новых культур шёл быстрее, в других медленнее. В областях северных субтропиков переход к неолиту не только происходил в общем раньше, но и сам период неолита был Менее продолжительным; здесь раньше наряду с продолжавшимся использованием камня начали входить в употребление и металлы. В более же северной лесной полосе расцвет неолита падает на время, когда на юге уже начался переход к веку металлов.

На огромных пространствах земного шара, где природные условия не благоприятствовали возникновению и развитию земледелия и скотоводства, население продолжало и в условиях неолита без существенных изменений вести древнейший образ жизни своих предков — палеолитических и мезолитических охотников и рыболовов. В суровых условиях лесной жизни, особенно на Севере, производительные силы у племён каменного века развивались более медленно. Поэтому медленно изменялись и общественные порядки и ещё долго продолжал господствовать древний родо-племенной строй. Примерно такой же ход событий прослеживается и на крайнем Юге, в странах тропических лесов, где тоже дольше сохранялись пережитки древних форм жизни и хозяйства, например на юге Африки, в некоторых районах Индии, Индо-Китая, на островах Южных морей. Неолит просуществовал здесь ещё в течение многих тысячелетий.

Жизнь племён, у которых в новокаменном веке ещё не произошло коренных изменений в общественном строе, достаточно будет охарактеризовать на примере неолитических обитателей Европы и Азии, культура которых изучена лучше, чем культура других племён.

Неолит на юге и западе Европы.

Появление в Европе техники шлифования каменных орудий изготовления глиняной посуды относится, вероятно, ещё к VI тысячелетию до н. э. Так, хотя остатки первого неолитического поселения на острове Крит относят к V тысячелетию до н. э., однако высокое качество посуды из этого поселения не позволяет отнести его к самой ранней ступени неолита. Эта посуда не только хорошо отформована, но и отполирована снаружи и изнутри; форма сосудов весьма разнообразна. Это и даёт основание многим археологам относить начало неолита в Европе к более раннему времени, т. е. к VI тысячелетию до н. э.

Ни в этом древнейшем неолитическом поселении на Крите, ни среди остатков более поздних неолитических посёлков не обнаружено признаков занятия земледелием. Каменные орудия — шлифованные топоры, наконечники стрел и копий — позволяют говорить лишь об охоте как основное занятии поселения. В прибрежных местах, вероятно, занимались ловлей рыбы, ракообразных и других «даров моря». Однако жизнь постепенно развивалась, о чём свидетельствует глиняная посуда так называемого среднего неолита на Крите. Сосуды в это время изготавливались уже более искусно. Их стенки делаются тоньше. Гораздо совершенней стала и полировка. Поверхность сосудов покрывалась теперь узорами в виде линий, зигзагов, заштрихованных треугольников и даже изображений деревьев. В конце этого периода начинают встречаться статуэтки, изображающие женщин, а также птиц и животных. Статуэтки на Крите особенно распространяются в следующий, поздненеолитический период, по существу являвшийся уже временем знакомства жителей острова с медью, из которой изготавливались даже топоры. Тогда быт населения становится ещё более оседлым — строятся прочные каменные дома. Повидимому, именно в это время распространяются здесь земледелие и скотоводство. Об этом, в частности, свидетельствуют изображения быков и наличие большого количества пряслиц — маховичков для веретён, едва ли рассчитанных для прядения из волокон только диких растений.

К северу от Крита — на Балканском полуострове — переход к неолитическому быту произошёл также в весьма отдалённые времена. В Фессалии и Македонии под слоями остатков поселений, обитатели которых были уже знакомы с изготовлением медных орудий, археологи нашли следы стоянок с грубой посудой, кремнёвыми орудиями и полированными каменными топорами, весьма сходными с найденными в ранненеолитических слоях на Крите. В странах Дунайского бассейна, в ранних слоях таких поселений, как Винча I под Белградом и Чока под Сегедом на Тиссе, встречаются остатки неолитических стоянок IV тысячелетия до н. э. с грубой керамикой, тёмной, но уже украшенной узорами, сходными по технике выполнения с характерными для неолитической керамики Крита. Образ жизни населения этих стоянок весьма примитивен. Охота и рыболовство осуществлялись при помощи грубо сделанных из оленьего рога гарпунов и каменных орудий, из которых отполированы только клиновидные топоры.

Сходные памятники неолита найдены и в Северной Италии, а также во Франции, где в северной её части жили неолитические «лесные» племена охотников. Особенно ярко представляет этот период так называемая кампинийская культура, названная так по раскопанной стоянке Кампиньи на Нижней Сене. Судя по древнейшим слоям Кампиньи, население, оставившее эти стоянки, только ещё овладевало шлифовкой камня и умело изготавливать лишь самые примитивные глиняные сосуды. Кампинийцы занимались охотой на оленей, диких лошадей и быков, а также рыболовством. Для них характерно было также собирательство и, в частности, употребление в пищу дикорастущих злаков и в том числе ячменя, зёрна которого кампинийцы ужо размельчали на зернотёрках. Может быть, здесь перед нами та ступень собирательства злаков, которая уже предшествовала началу земледелия. Из домашних животных попрежнему имелась только собака. Судя по небольшому размеру неглубоких полуземлянок, служивших кампинийцам жилищами (диаметр которых не превышал 6 м), их обитатели не были ещё вполне оседлыми, переходя по сезонам на охотничьи угодья или на рыболовные тони.

Культура кьёккенмёддингов.

Для прибрежной полосы Европы от Португалии до Прибалтики характерны находки так называемых кьёккенмёддингов, или куч кухонных отбросов,—остатков разновременных стоянок рыболовов и охотников на морского зверя. Наиболее хорошо изучены кьёккенмёддинги Балтийского побережья, в особенности так называемой культуры Эртебблле в Дании.

Примерно на рубеже VI и V тысячелетий до н. э. уровень морских вод резко повышается и восстанавливается связь Балтийского водоёма с мировым океаном. Вместо замкнутого озёрного бассейна снова появляется Балтийское море, более обширное по размеру и со значительно более солёной водой. На севере Западной Европы и, повидимому, далеко к востоку от Балтики начинается время замечательного «климатического оптимума» послеледниковой поры. Климат становится теплее и влажнее: средняя температура июля достигает 17°Ц. В условиях влажного и тёплого атлантического климата в Северной Европе берёзово-сосновые леса предшествующего периода сменяются смешанными дубово-ольховыми лесами, широко распространяются также ильм и липа. В этих лесах совершенно исчезает северный олень, реже появляется лось.
Вдоль древней береговой линии найдены остатки поселений людей этого времени. Жители этих поселений добывали тюленей, дельфинов, касаток, ловили морскую рыбу, охотились на морских птиц. Богатейшие устричные отмели в изобилии снабжали жителей морского побережья съедобными моллюсками. Всюду вдоль морских берегов, где в то время находились обширные и многочисленные устричные отмели, ныне исчезнувшие, сохранились собранные людьми в течение многих поколений огромные скопления раковин, костей и других кухонных отбросов. Некоторые такие кучи достигают 140 м в длину, 20 м в ширину при высоте почти до 2 м.

Среди различных изменений в культуре этого времени следует отметить прежде всего появление топоров нового тина, более тонких и плоских, чем прежде, в виде трапециевидного клина — так называемых «колунов» Впервые обнаруживаются топоры из кристаллических пород камня с грубо шлифованным лезвием.
Вместо длиннолезвийных мезолитических наконечников стрел теперь появляются трапециевидные наконечники. Известно несколько случаев, когда такие наконечники, обнаруженные в болотных отложениях Южной Швеции и Северной Ютландии, уцелели вместе с сохранившимися дровками. В раковинных кучах встречается, наконец, и древнейшая в этих местах глиняная посуда. Она известна в двух видах. К первому относятся грубые кухонные сосуды для варки пищи, ко второму — глубокие овальные чаши, может быть служившие в качестве жировых ламп Сосуды эти формовались из глины, смешанной с песком или толчёными раковинами, что предохраняло их от растрескивания при обжиге на костре. Они имели скромную орнаментацию — штрихи по стенкам и ямки вдоль венчика.

Наряду с прежними видами охоты на рыбу с помощью гарпуна, появляются новые способы: в кьёккенмёддингах находят много костяных рыболовных крючков.

Племена культуры Эртебёлле пищу употребляли уже в варёном виде, для чего и пользовались глиняными сосудами. Кьёккенмёддинги сохранили нам данные и о самих людях этого времени. Среди раковинных куч обнаружены погребения. Изучение людей Эртебёлле позволяет опровергнуть взгляды националистических немецких археологов и антропологов, утверждавших, что Север был искони заселён некоей чистой «северной» расой. Люди Эртебёлле по своим антропологическим данным оказались весьма смешанного типа.

Неолит в Восточной Европе.

Восточное побережье Балтийского моря в неолитическую пору было населено рыболовческо-охотничьими племенами, оставившими следы своего обитания в ряде мест, например в верхних наслоениях островной стоянки в торфянике Кунды и в стоянке Пярну в Эстонии, в средних слоях озёрной стоянки Лубаны в Латвии и некоторых других. Здесь найдены были весьма примитивные глиняные сосуды. Они отличаются от сосудов Эртебёлле орнаментацией, состоящей из ямок и оттисков зубчатого или гребенчатого штампа. Керамика с таким узором представляет характерную особенность восточноевропейского неолита и в северной области сохраняется до весьма позднего времени — начала I тысячелетия до н. э. Местами в этой области встречаются и кучи кухонных отбросов, напоминающих Кьёккенмёддинги.
Таковы, например, стоянки, обнаруженные на озере Ильмень. Однако по характеру керамики эти стоянки целиком относятся к лесной восточноевропейской неолитической культуре.

К сожалению, хорошо изучены лишь поздние ступени этой культуры, относящиеся уже к III и даже II тысячелетиям до н. э. Только несколько стоянок, и среди них ряд стоянок под Москвой, по верхнему течению реки Клязьмы, позволяют представить себе быт населения Волго-Окского междуречья в IV тысячелетии до н. э. Среди клязьминских стоянок выделяется так называемая Льяловская, которую, согласно палеоботаническим данным, можно отнести к началу III тысячелетия до н. э. Совершенство глиняной посуды, украшенной ямочно-гребенчатыми узорами, свидетельствует о том, что гончарное дело достигло тогда уже больших успехов и, следовательно, сложение неолитической культуры относится к более раннему времени, чем культура Льяловской стоянки.
Очевидно, охотники и рыболовы, жившие на Верхней Клязьме, уже в IV тысячелетии до н. э. создали те особенности неолитического хозяйства, техники и культуры, которые позволяют определить неолит как особую ступень в развитии древних племён Европы. То же можно предположить и в отношении, других районов Волго-Окского междуречья.

В последние годы исследования древних поселений на Днепре позволили в самых общих чертах определить неолитическую культуру и этого района. Более древние слои стоянок на полуострове Игреньском (особенно стоянка Игрень 8) и на полуострове Сурском относятся к IV тысячелетию до н. э. Главными занятиями населения в то время были охота и рыболовство. Только в конце IV тысячелетия можно отметить первые признаки приручения животных; об этом говорят находки костей домашнего быка и козы. Видимо, уже в начале IV тысячелетия дон. э. обитатели днепровских стоянок изготавливали и глиняную посуду. Даже в первом слое, сохранившем остатки жизни человека, на стоянке Игрень 8, найдены обломки глиняных сосудов.
Они ещё очень примитивны: к глине примешана рубленая трава для придания стенкам большей связи, лепка грубая, обжиг явно недостаточный, оставивший стенки сосуда пористыми; орнамент также очень беден. Эти сосуды, невидимому, недалеки от времени начала гончарства, как и архаическая посуда из кьёккенмёддингов. Ряд стоянок на Дону также относится ещё к IV тысячелетию. Они принадлежат неолитическим племенам, которые вели охотничье-собирательское хозяйство и только к III тысячелетию местами делали первые шаги в разведения скота.
Уже этот краткий обзор некоторых областей Европы неолитического времени (V—IV тысячелетия) позволяет сделать один весьма важный вывод. Несмотря на большое сходство производстве и добывании средств к существованию, выделяются и своеобразные черты при сравнительном изучении форм орудий и глиняных сосудов, найденных в различных областях. Эти особенности в облике культуры иногда позволяют сгруппировать памятники в пределах довольно ограниченных районов, как это сделано для Волго-Окского междуречья, где выделен ряд неолитических культур.

Неолит в Средней Азии.

Племена Средней Азии в период неолита в разных частях страны находились на различных ступенях культуры. Если в южных районах нынешней Туркмении и Таджикистана ещё в V тысячелетии до н. э. возникли центры древнейшего земледелия. описанные ниже, то в Приаралье начала складываться неолитическая так называемая кельтеминарская культура в IV тысячелетии. Племена, создавшие эту культуру, занимались главным образом охотой и рыболовством и уже освоили изготовление глиняных сосудов. В технике формовки посуды и её орнаментации имеются признаки влияния южной керамики. Стоянки были разнообразны. Исследователь одной из них (Джанбас-Кала IV) С. П. Толстов считает, что жилищем там служил огромный шалаш, в котором обитало у своих очагов несколько родственных друг другу семейных групп, составлявших родовую общину.
Неолит в Северной Азии.

На Урале и к востоку от него также открыты в настоящее время ранние неолитические памятники IV тысячелетия до н. э. Они также принадлежали племенам охотников и рыболовов, только что начинавшим вырабатывать глиняную посуду. Особенно хорошо изучен неолит в Сибири, где на Алтае, по среднему течению Енисея, по Ангаре и в Прибайкалье открыты многочисленные стоянки и кладбища древних обитателей таёжных областей этой части Северной Азии.

Удалось выяснить, что в V тысячелетии до н. э. здесь жили племена, применявшие на охоте лук и стрелы. Однако эти древнейшие обитатели Сибири ещё не знали ни изготовления шлифованных каменных орудий, ни глиняной посуды. Наивысшим достижением в изготовлении орудий оставалась вкладышевая техника, возникшая здесь ещё в период палеолита. Попрежнему изготовлялись копья и кинжалы из костяных пластин, в которые вставлялись острые кремнёвые пластинки — вкладыши.

Только в IV тысячелетии до н. э. в Прибайкалье произошли важные изменения в жизни местных племён. Прежде всего следует отметить в это время широкое применение шлифования камня. Это позволило создать крупные острые каменные топоры — незаменимое орудие неолитического таёжного охотника. На этом же этапе возникло гончарное дело. Первые сосуды изготавливались в мягких формах, сделанных из обрывков сетей, связывавшихся в конические мешочки. Изнутри эти мешочки обмазывали глиной. Так получались конические или яйцевидные сосуды. Когда их обжигали, сетка сгорала, но её отпечаток на наружной поверхности сосуда оставался, придавая этой древнейшей посуде Сибири характерный «сетчатый» облик. Эти отпечатки сетки позволяют сделать ещё одно заключение. Умея плести сетки.для изготовления горшков, древние прибайкальцы, несомненно, знали и настоящие рыболовные сети. О том, что обитатели Сибири перешли в IV тысячелетии до н. э. к рыболовству при помощи сетей, свидетельствуют также и каменные грузила, находимые обычно на стоянках. Это способствовало некоторому изменению условий жизни населения, появилась возможность создавать обильные запасы рыбы. Люди стали жить более оседло, на определённых участках реки, где находились их тони, к которым примыкали их охотничьи угодья. По сути дела уже тогда складывалась та охотничье-рыболовческая культура, которая затем на долгие тысячелетия осталась характерной для ряда народов Сибири и Дальнего Востока. Медленные изменения в производстве не смогли привести к коренным переменам в социальных отношениях. Это позволило русским исследователям Сибири, посетившим её в XVIII и первой половине XIX в., наблюдать, особенно на севере её и на Дальнем Востоке — на Чукотке, на Камчатке, в Приморье и на Охотском побережье,—пережитки весьма древних форм жизни; перед исследователями представали неолитические формы хозяйства и быта, древние нормы первобытно-общинного строя, родовое устройство и племенная организация.
назад

Древнейшие земледельческие племена.

Первыми от охоты и рыболовства к скотоводству и от собирательства к земледелию ещё в конце мезолита перешли племена, заселявшие плодородные области Месопотамии, долину Нила, Палестину, Иран и юг Средней Азии.

Именно в этих странах, располагающихся одна вслед за другой, как звенья одной цепи, раньше всего, уже в VI—V тысячелетиях до н. э., возникли новые формы хозяйства и культуры. Здесь поднялись затем древнейшие цивилизации мира и уже в IV—III тысячелетиях до н. э. кончился каменный век. В период неолита возникают очаги земледельческой культуры и новых форм жизни также в Китае и Индии.

Натуфийская культура.

Очень древние следы земледельческой культуры, относящиеся, вероятно, к VII—VI тысячелетию до н. э., обнаружены в настоящее время там же, где найдены остатки кармельских неандертальцев — в Палестине.

В одной из хорошо известных нам пещер на горе Кармел, в гроте Эль-Вад, над слоями, содержавшими остатки культуры верхнего палеолита, оказался слой, заполненный кремнёвыми изделиями и костями животных. Здесь же сохранились и погребения, дополняющие общую картину образа жизни обитателей. Каменные орудия имели ещё чисто мезолитический характер; среди них преобладают настоящие микролиты, особенно сегментовидной формы; они найдены в количестве 7 тысяч и составляют более половины всех оказавшихся здесь изделий. Эта культура получила название натуфийской. Племена, создавшие эту культуру, условно названы натуфийцами.
Архаическим был и внешний облик натуфийцев, поразительно напоминавший ориньякских людей Южной Европы, какими они выглядели, судя по находкам в ментонских пещерах. По данным погребений в гроте Эль-Вад, натуфийцы носили головные уборы, щедро унизанные украшениями из трубчатых раковин-денталий, в виде веера или диадемы. На шее у них были замысловатые ожерелья из взаимно чередующихся раковин и попарно расположенных клыков оленя. Полоски из раковин украшали и одежду натуфийцев.
У них существовало своеобразное искусство, во многом напоминающее искусство периодов ориньяка и мадлена. Не ограничиваясь простым геометрическим узором из врезанных линий, натуфийцы оформили, например, рукоять одного костяного орудия точно так же, как это делали палеолитические люди в Европе. Из этой рукояти как бы вырастает фигура козленка, поднявшего вверх голову. Есть и образцы круглой скульптуры. Из куска кальцита натуфийский «скульптор» уверенной рукой вырезал, например, голову человека с низким лбом, резко очерченным ртом и большими миндалевидными глазами.

Всему архаическому характеру этой культуры в полной мере соответствует тот факт, что в натуфийских слоях оказались кости только диких животных, в первую очередь газели, а затем благородного оленя, косули, дикой лошади, осла, быков. Единственным домашним животным здесь всё ещё была собака.
Однако на этом древнем фоне с особой силой выступают совершенно новые черты культуры натуфийцев, признаки, принципиально иного хозяйства и образа жизни. Среди характерных для мезолита каменных пластин в пещере оказалось более тысячи пластин необычного для мезолита типа. Они имели ретушированные, иногда зубчатые края, зашлифованные вдоль лезвия. Такие пластины составляют всюду обычную принадлежность каменного инвентаря древнейших земледельческих культур. Они, несомненно, служили вкладными лезвиями первобытных серпов. В натуфпйских слоях пещеры Эль-Вад такие лезвия оказались в ряде случаев даже в костяных рукоятках. Кроме того, здесь найдены костяные мотыжки, а также специальные орудия для дробления зерна в виде базальтовых пестов и таких же каменных ступок. Не ограничиваясь этим, обитатели пещеры выдолбили у самого входа в неё глубокие круглые ямки в скале, которые служили в качестве приспособлений для размола зёрен.

Высказывалось мнение, что, несмотря на столь важное место, которое в жизни натуфийцев принадлежало хлебным злакам и пище из зёрен этих растений, они ещё не дошли до намеренного посева и не умели обрабатывать землю, ограничиваясь, таким образом, лишь собиранием естественного урожая, подготовленного для них самой природой. Независимо от того, были ли натуфийпы хотя и примитивными, но уже настоящими земледельцами, что наиболее вероятно, или они ещё не переступили порога земледельческого хозяйства в собственном смысле этого слова, такое переходное состояние от собирательства к земледелию вполне возможно. По крайней" мере, высокоразвитое собирательское доземледельческое хозяйство хорошо известно нам.по этнографическим данным.

Было бы неправильно думать, что натуфийцы были единственными на земном шаре земледельцами позднего мезолита и раннего неолита. Примерно в то же время земледелие возникает и в других районах.

Первые земледельцы долины Нила.

В Египте в период раннего неолита климат был значительно влажным и прохладным, чем теперь. Окружавшие Нильскую долину обширные пространства не являлись ещё такой безотрадной пустыней, как в настоящее время. Пустынные источники имели больше воды, озёра были шире и глубже, чем теперь. Там, где сейчас видны только опалённые солнцем пространства и пески, овеваемые знойными ветрами пустыни, произрастала трава, а местами даже кустарники. Здесь водились дикие ослы, антилопы, газели и жирафы. За травоядными обитателями степей и пустынь следовали хищники — лев и леопард.

В безводных ныне ущельях — вади, прорезающих возвышенности берега Нила, струилась вода, по крайней мере весной, и росли высокие стройные деревья. Сам Нил был шире и полноводнее. Он изобиловал рыбой. На его берегах, в густых зарослях прибрежных лесов и кустарников, среди стеблей папируса гнездились птицы, водились многочисленные животные, в том числе антилопы, дикие свиньи, слоны. Неудивительно, что в долину Нила из окружавших её областей постоянно спускались группы бродячих охотников, оставлявшие на его берегах свои каменные изделия. Но они приходили сюда и снова уходили обратно, так как в долине Нила было слишком сыро. Кругом же расстилались безграничные пространства, где всюду била ключом своеобразная жизнь степей и пустынь, где охотник мог найти добычу.

По-настоящему человек начал заселять долину Нила только в то время, когда он уже в полной мере овладел неолитической техникой и начал переходить к разведению домашних животных и культурных растений. Начало этого процесса теряется, должно быть, в VI тысячелетии до н. э. Во всяком случае, в конце VI и в V тысячелетии на берегах Нила уже жили древние земледельцы, заложившие ту основу, на которой со временем выросла цивилизация древнего Египта.

В Верхнем (Южном) Египте первыми земледельцами были люди бадарийской культуры, получившей название по современному городу, в районе которого были раскопаны многочисленные погребения этого времени. В том же районе на террасовидном уступе Хаммамат был,о исследовано поселение, нижний слой которого (так называемая тасийская культура) был перекрыт сверху более поздними, но тоже неолитическими отложениями культуры, обозначаемой как собственно бадарийская.

Древние бадарийпы выбрали место для своего поселения вдали от Нила, на выдавшемся в его низменную долину высоком уступе, должно быть потому, что внизу было ещё очень влажно; кроме того, они, вероятно, стремились жить подальше от ежегодных разливов Нила и диких животных, заселявших густые заросли по берегам реки.

Бадарийпы были ещё в полной мере людьми каменного века; их культура соответствует неолиту в его наиболее развитом виде. Они имели превосходные шлифованные топоры из различных пород камня, пользовались луком и стрелами, искусно выделывали глиняные сосуды. Охота занимала попрежнему важное место в их хозяйственной жизни. Они с успехом занимались и рыбной ловлей. В их могилах найдены не только превосходно сделанные кремнёвые наконечники стрел типичной неолитической формы, но также и деревянный бумеранг, заботливо украшенный орнаментом из ямок,— древнейший в мире образец этого простого и хитроумного метательного оружия.

Но уже не эти древние занятия определяли жизнь неолитических обитателей долины Нила. Вместе с запасом кремнёвых «пилок» при раскопках в Бадари была найдена мякина, в другом случае в кухонном горшке оказалась шелуха от зёрен. Землю обрабатывали каменными мотыгами. Не исключено, что сеяли бадарийцы и без предварительной обработки почвы—прямо во влажный ил, остававшийся на берегу после очередного разлива Нила. Бросив зёрна в сырую илистую почву, люди возвращались затем осенью к посевам только для того, чтобы собрать урожай. Хлеб, как полагают исследователи, не жали, а просто выдёргивали из земли пучками. Впрочем, многочисленные кремнёвые «пилы» с зубчатыми лезвиями, обычные в бадарийских могилах, скорее всего служили именно вкладными лезвиями для серпов.

Из зёрен пекли хлеб, остатки которого встречаются в могилах, а также варили кашу. Кашу черпали из сосудов ложками. Такие ложки, вырезанные из слоновой кости, ручки которых обычно украшались скульптурными головками, висели на поясе бадарийпев. Земледелие дополнялось скотоводством. Разводились стада крупного рогатого скота; имелись домашние овцы и козы.

Бадарийцы ещё не умели выделывать сырцовый кирпич и строить прочные дома. Жилищами для них служили жалкие шалаши или, в лучшем случае, хижины из прутьев, обмазанных глиной. Но бадарийцы уже достигли сравнительно высокого уровня в различных производствах: в обработке кремня, дерева и кости, в изготовлении одежды, украшений и домашней утвари, в ткачестве, в изготовлении корзин и цыновок. Со временем положено было начало и обработке металла, о чём свидетельствует единственное медное шило, оказавшееся в одной из могил вместе с другими вещами культуры Бадари.

Особенно развито было керамическое производство. Выделывались глиняные сосуды различного вида. Некоторые сосуды были ещё довольно примитивны, в их глиняную массу примешивались трава и толчёные раковины. Но рядом с такой примитивной кухонной посудой встречаются сосуды совершенно иного вида, отличающиеся необыкновенно тонкими стенками. Таковы, например, широкие низкие чаши с выпуклым или плоским дном, горшки полусферической и полу яйцевидной формы, резко суживающиеся вверху, сосуды цилиндрического вида, большие горшки в виде корчаг, фляги в виде бутылок с узким горлом, баклаги с боковыми ушками. Среди всех этих сосудов особенно выделяются изящные кубки, напоминающие по своей форме широко раскрытую чашечку тюльпана и украшенные тончайшим геометрическим орнаментом в виде резных треугольников и параллельных линий, инкрустированных белой пастой, выделяющейся на чёрном фоне сосуда. Кроме глиняных выделывались сосуды из слоновой кости, а также каменные сосуды, в том числе даже из твёрдого базальта.

У древних земледельцев Верхнего Египта в бадарийское время существовали уже достаточно широкие связи с населением других стран, откуда они получали материал для наиболее высоко ценившихся украшений и различные виды сырья для своих изделий. Твёрдый базальт для изготовления каменных сосудов доставлялся из областей, расположенных около Каира, в пустыне по обе стороны от долины Нила, и из Синая. Слоновая кость, всего вероятнее, шла с юга; раковины — с побережья Красного моря, бирюза, малахит, а позднее и медь — с Синайского полуострова.

Обмен с перечисленными областями, в результате которого население Верхнего Египта получало эти ценные материалы, был одним из условий, содействовавших ускоренному росту культуры и техники. Ещё более важное значение имели эти связи для развития скотоводства. Как полагают зоологи, ни овцы, ни козы не могли быть одомашнены в Северной Африке, так как здесь не было диких предков этих животных. Они происходят из Азии, и знакомство с ними было результатом культурных связей с азиатскими странами.

При всём том обмен и культурные связи не могли ещё сколько-нибудь заметно сказаться на внутренней жизни бадарийцев, на их общественном строе. Среди многочисленных бадарийских могил нет ни одной, которая настолько резко выделялась бы по своему устройству и ассортименту погребальных вещей, чтобы в ней можно было видеть захоронение вождя или представителя знати. Обращает на себя внимание такой любопытный факт: в одной части бадарийского кладбища лежали только мужчины, тогда как в других его частях были захоронены и мужчины и женщины. Весьма вероятно, что в таком распределении могил нашло своё выражение характерное для родового строя противопоставление женатых мужчин неженатым, обычно жившим своей обособленной жизнью.

Яркий и богатый материал бадарийского кладбища позволяет с большой наглядностью представить образ жизни, искусство и верования бадарийцев. Одевались бадарийцы в одежду из шкур и тканей. Одежда дополнялась украшениями из бус. Часто отдельные крупные бусы висели у мужчин на шее, руках и ногах, но столь же излюбленными были целые связки бус, обвивавшие талию. Женщины и дети носили ожерелья, пояса и повязки из бус и раковин. Как мужчины, так и женщины носили на руках и ногах кольца и браслеты из слоновой кости. Как у многих современных племён Африки, у бадарийцев применялись особые затычки-втулки в ушах и в носу. У бадарийцев принято было обводить глаза полосами яркозелёной краски. Материалом для этого служил малахит, растиравшийся в порошок на специальных каменных палетках и смешивавшийся затем с касторовым маслом. Большое внимание уделялось причёске. Мужчины имели длинные волосы. Женщины заплетали косы и носили вьющиеся локоны. Украшением причёски служили втыкавшиеся в неё сверху красивые гребни из слоновой кости.

Бадарийцы положили начало хорошо разработанной орнаментике, пышно развивавшейся в Египте последующего времени. Их мастера искусно украшали свои бытовые изделия из слоновой кости головками животных. Наряду с условно трактованными женскими изображениями в могилах обнаружены и такие статуэтки, в которых достаточно живо и точно переданы формы женского тела. Эти женские скульптурные изображения наглядно раскрывают характерный для древнейших земледельцев круг представлений, связанных с культом плодородия и женского начала. Одна такая статуэтка сделана из глины и окрашена в красный цвет, другая вырезана из слоновой кости. Обе они изображают обнажённые фигуры женщин, матерей и кормилиц. Попрежнему был широко развит культ животных, но уже в новой форме, с иным, чем прежде, содержанием. Рядом с культом диких животных, имевшим тотемический характер, -появляется почитание домашних животных, в первую очередь коровы, а также собаки, овцы и козы. Своих умерших бадарийцы клали в могилу в позе спящего человека в скорченном положении, лежащим на боку, головой на восток Рядом с умершим клали необходимые для «будущей жизни» личные вещи, домашнюю утварь и пищу.

Бадарийцы не были единственными в Египте и в соседних с ним областях древнейшими земледельцами. Родственные им по культуре и общему уровню развития неолитические племена жили в V—IV тысячелетиях до н. э. и выше по течению Нила.

Такие же земледельцы каменного века обитали также в Фаюмской котловине, на берегу позже высохшего озера. Основой их техники были орудия из камня и кости. Они также обрабатывали камень и кость типично неолитическими приёмами, выделывая шлифованные каменные топоры, двусторонне ретушированные наконечники стрел из кремня, в том числе с черешком для насадки на древко. У них были в ходу дисковидные палицы, бумеранги, костяные гарпуны и другие изделия, служившие для охоты и рыбной ловли.

Глиняные сосуды были сходны с сосудами бадарийцев, но значительно грубее, проще их по форме и орнаменту. Как и бадарийцы, люди неолитического Фаюма носили украшения в виде дисковидных бус, вырезанных из скорлупы яиц страуса; особенно большую цену в их глазах имели, должно быть, блестящие раковины, добытые в Индийском океане, Средиземном и Красном морях, а также бусы из амазонита, добывавшегося в Центральной Сахаре и в Восточной пустыне.

Наряду с охотой и рыболовством жители Фаюмского оазиса, подобно бадарийцам, занимались разведением скота и земледелием. Они сеяли просо и пшеницу. Как и для бадарийцев, земледелие было для них основой существования. Хлеб они жали деревянными серпами с вкладными кремнёвыми лезвиями из ножевидных пластин; собранное зерно хранили в больших ямах, выложенных травой и цыновками. Зерно на каменных зернотёрках растирали затем в муку и крупу. Домашний скот их состоял из коров, овец, коз и свиней.

В западной части Нильской дельты, в двух километрах западнее Розеттского рукава Нила, в Меримде Бени-Саламе, было также обнаружено неолитическое земледельческое поселение. Поселение это существовало длительное время и занимало площадь около 30 га. В нём находились жилища двух типов. Часть жилищ имела в плане овальные очертания. Вокруг основания жилищ стояли столбы, прикрытые тростниковыми цыновками, возможно обмазанными глиной или илом и заменявшими стены. Такие же цыновки покрывали жилища сверху и служили им крышей. В глинобитном полу иногда имелся глиняный сосуд, должно быть предназначенный для хранения воды. Поблизости от хижины находился очаг, на котором варилась пища. Жилища эти отличались небольшими размерами, площадь их не превышала 3—4 кв. м; очевидно, они служили убежищем только на время сна и плохой погоды. Существовали и более обширные жилища, стены которых точно так же были устроены из плетёнок, вероятно обмазанных глиной, а иногда выложенные из комков глины или ила.

Эти постройки располагались в определённом порядке, на некотором расстоянии друг от друга, рядами, образуя как бы улицы. Это было, следовательно, уже не простое стойбище, не сезонный посёлок бродячих племён, а своего рода деревня, постоянный посёлок оседлых земледельцев.

Жители поселения в Бени-Саламе выделывали многочисленные кремнёвые орудия в виде ножевидных пластин, наконечников стрел, дротиков, пилообравных лезвий для серпов. У них были шлифованные топоры, палицы, кинжалы. Они изготовляли также различные костяные орудия в виде игл, шильев, лопаточек, гарпунов. Глиняные сосуды были довольно разнообразными по форме, но значительно грубее, чем у бадарийпев.

Неолитические обитатели поселения в Бени-Саламе, как и другие их современники в Египте, имели тех же домашних животных и занимались земледелием, сеяли пшеницу-двузернянку. Около их жилища уцелели каменные зернотёрки обычного типа. Раскопками обнаружены также утрамбованные площадки, где производилось обмолачивание хлеба, зернохранилища, сначала в виде корзин, обмазанных глиной, простых ям, выкопанных в песке, а затем в виде больших глиняных сосудов.

О мировоззрении обитателей земледельческого посёлка в Бени-Саламедают представление их погребения. Они хоронили своих женщин в самом посёлке, причём внутри жилищ. Женщина и после смерти, таким образом, оставалась связанной с жилищем и его домочадцами.

Как полагают некоторые исследователи, отсутствие в погребениях сосудов для пищи объясняется тем, что душа умершего сородича должна была, по верованиям людей того времени, питаться вместе с живыми у своего домашнего очага.

Всё это — черты, характерные для мировоззрения людей периода господства материнского рода, который, очевидно, попрежнему существовал тогда в долине Нила.
Историческое значение возникновения земледелия в Нильской долине.

Таким образом, ещё в неолитическое время, когда металл был совершенно неизвестен или не играл ещё существенной роли технике и в жизни человека, на обширных пространствах Долины Нила и соседних с ним оазисах возникают первые очаги земледелия и скотоводства. Складывается новая культура, достигающая наибольшего расцвета у земледельцев Бадари. Сквозь резко выраженные в ней черты первобытности уже проступают многие характерные черты жизни и культуры позднейших египтян — создателей одной из величайших и своеобразнейших культур древности.

В последующий период продолжает развиваться техника обработки кремня. Большие клинки, оформленные отжимной ретушью, становятся настолько совершенными по технике оформления, что в полной мере соответствуют своим художественно выполненным рукоятям из золота и слоновой кости. Рядом с каменными изделиями, всё ещё составлявшими основной производственный инвентарь египетских земледельцев, всё чаще и чаще появляются металлические орудия труда и такое же оружие.

Неизмеримо разрастается и обогащается материальная культура в целом. Крепнет и расширяется обмен. Усложняются общественные отношения. Намечается путь от изолированных родовых общин к первым территориально-племенным объединениям.

Возникновение земледелия в Южном Прикаспии.

Зачатки новой культуры, выраставшей из мезолита, обнаруживаются также и в других местах — в Иране и в Средней Азии.

На протяжении многих веков в пещере Гар-и Камарбанд (в районе Бехшехра, недалеко от южного берега Каспийского миря) жили мезолитические охотники, которые согласно результатам анализа органических остатков новым углеродным методом (Углеродный метод определения возраста археологических остатков основан на радиоактивном превращении изотопа углерода с атомным весом 14 (RC-14), который содержится в тканях живого существа После гибели растения этот углерод постепенно превращается в азот; установив долю превратившегося углерода, можно определить возраст данного археологического остатка. За 5 560 лет остаётся половина RC-14.) первые пришли сюда около 11 тыс. лет тому назад. Вблизи пещеры в те далёкие времена росли леса, а рядом простиралась степь. Вдоль берега моря были болота. Мезолитические охотники убивали диких быков крупной породы, кости которых найдены в особенно большом количестве, оленей, газелей, а также диких баранов и козлов. На берегу моря они охотились на тюленей и птиц. Основным охотничьим оружием их был лук. Стрелы снабжались каменными наконечниками в виде микролитов геометрической формы.

В мезолитических слоях пещеры найдено много рогов газели. Концы их оббиты, затуплены и имеют шрамы, показывающие, что эти рога служили наконечниками примитивных мотыг или кирок, употреблявшихся, скорее всего, для выкапывания съедобных корней дикорастущих растений.

Керамика и шлифованные орудия ещё не были известны. Единственным домашним животным была в то время собака.

На том же уровне культуры находились племена туркменистанской части Прикаспия, оставившие следы своего пребывания в нижних слоях пещер у Красноводска (Кайлю, Джебел) и Небит-Дага (гроты Дам-Дам-Чешме I и II).

В VI—V тысячелетиях до н. э. в жизни прикаспийских племён происходят существенные перемены. Начинается неолитическое время. Появляются первые глиняные сосуды с острым дном, сначала ещё очень плохо сделанные и слабо обожжённые, рыхлые, легко рассыпающиеся от длительного лежания в земле.

Постепенно исчезают миниатюрные кремнёвые изделия геометрических форм. Обнаруживаются первые шлифованные топоры, в том числе из привозного камня — жадеита. Неолитические жители пещеры Гар-и Камарбанд попрежнему занимались охотой, но у них уже имелись домашние животные — овцы и козы, а также, невидимому, коровы и свиньи. О зачатках земледелия говорят кремнёвые пластины, служившие вкладными лезвиями для серпов; появляются также и зернотёрки.

Древнейшее земледелие в Южном Иране.

В полном расцвете земледельческая культура неолитических обитателей Ирана представлена находками из поселения, раскопанного в районе древнего Персеполя. Земледельцы неолита поселились здесь на плодородной равнине, вблизи склонов гор, около речки с чистой пресной водой, которую легко и удобно было использовать для орошения полей. В течение многих поколений они жили на однажды избранном месте, в постоянных жилищах, выстроенных из плотно сбитой глины, смешанной с мякиной.

Жилища состояли из нескольких небольших по размеру прямоугольных в плане комнат. Двери их были узкими и низкими, не выше 1 м. Стены уцелели не менее чем на одну треть своей первоначальной высоты и местами сохранили ещё следы окраски пятнами и полосами красного и жёлтого цвета.

Жизнь в этом посёлке прекратилась внезапно, скорее всего вследствие нападения врагов. Целые, совершенно неповреждённые сосуды местами остались вкопанными в земляной пол и поддерживались камнями или крупными черепками. В одном из сосудов с запасами уцелели остатки пищи—рыбьи кости; в других находились кости животных; некоторые сосуды содержали раковины, кремнёвые орудия и другие вещи — вплоть до предметов религиозного культа.

При жилищах имелись особые небольшие помещения — кладовые, в которых уцелели сосуды с запасами. Обычно сосуды эти были такого большого размера, что их уже нельзя было вынуть через имеющиеся проёмы; они были навсегда помещены сюда в момент сооружения хранилищ. Внутри жилищ сохранились также обогревавшие их очаги и специальные ямы, в которых разводился огонь для приготовления пищи. Вне жилищ находились, кроме того, печи, предназначенные для общего пользования жителей поселения. Они служили для обжига глиняной посуды и для выпечки хлеба.

Судя по находкам в жилищах неолитического Персеполя, их обитатели ещё не знали применения металла. Основным материалом для изготовления орудий труда служил кремень, из которого выделывались пластинки-ножи, проколки, свёрла, скребки; изредка употреблялся обсидиан. На некоторых пластинках уцелели остатки битума, которым они прикреплялись к деревянным рукоятям. Встречаются также шлифованные изделия из камня в виде палиц грушевидной формы. Существовало достаточно развитое ткачество, о чём свидетельствуют отпечатки тканей на затычках для сосудов и грузила для веретён. Широко распространено было изготовление цновок.

Особенно высокого уровня достигло гончарное дело. Кухонная посуда была, правда, довольно грубой. Горшки для приготовления пищи имели простую форму и были кирпично-красного цвета. Но совершенно иначе выглядела нарядная и разнообразная по формам, тщательно обожжённая расписная посуда из специально приготовленной глины, после обжига имевшая светложёлтый цвет. Стенки расписных сосудов иногда были настолько тонкими, что их можно сравнить со скорлупой яиц страуса. Сосуды эти служили для хранения зерна, масла, быть может, воды.

Большое разнообразие форм глиняных сосудов указывает на усложнение хозяйственно-бытовых нужд неолитических земледельцев Ирана того времени, на рост культурных потребностей по сравнению с их более древними предшественниками.
Ещё ярче об этом свидетельствуют росписи на сосудах — основная известная нам форма творческой деятельности древнеземледельческих племён в области искусства. Расписные сосуды из Персеполя характеризуются необыкновенным по разнообразию богатством узора, орнаментальных элементов и композиционной изобретательностью. В своей основе орнаментика Персеполя имеет чисто геометрический характер.

Вместе с тем мастера древнего Персеполя вовсе не ограничивались в орнаментально-декоративном творчестве невиданным прежде изобилием и богатством геометрических форм.. С такой же композиционной смелостью они использовали для украшения сосудов сюжеты, заимствованные из животного и растительного мира, из окружающей человека природы. Таковы, например, широкие крутые завитки — волюты, изображавшие рога горного козла или дикого барана — муфлона, или волнистые линии — змеи, ветви и листья растений, Встречаются, наконец, обычно схематические, но иногда и довольно реалистически выполненные целые фигуры животных, преимущественно горного козла, а также человека и птиц, в том числе орла, представленного в характерной геральдической позе — с распростёртыми крыльями и обращённой в сторону головой.

В жилищах Персеполя встречаются и скульптурные изображения животных (в большинстве быков и овец) и птиц. Возможно, они служили детскими игрушками. Человеческие фигурки, появляющиеся в верхних слоях поселения, изображают преимущественно женщин.

Скульптурные изображения и росписи на сосудах раскрывают и некоторые характерные черты мифологии древнейших обитателей Персеполя. Судя по обилию кругов, крестов, розеток и тому подобных символов, в центре религиозных верований находился образ солнечного божества. Рядом с солнечным символом стоят и другие, соответствующие важной роли в жизни земледельцев — символ воды и вообще водной стихии. Культ животных и магия скотоводов, направленная на размножение стад домашнего скота и защиту его от враждебных сил, нашли своё воплощение в изображениях животных.

Характерный для первобытно-общинного строя при господстве материнского рода культ плодородия и женского начала нашёл выражение в женских статуэтках, которые, вероятнее всего, изображают божество домашнего очага и покровительницу семьи, заботящуюся о продолжении рода. Те же представления о богинематери отражены, вероятно, и в странных росписях на керамике, изображающих стилизованную человеческую фигуру, которая сидит на корточках, подняв руки вверх — в обычной для Востока позе рожающей женщины.

Раскопки в Персеполе дают представление и о том уровне общественного развития, которого достигли обитатели этого поселения к концу его существования. Достаточно одного взгляда на жилища неолитического Персеполя, чтобы увидеть в них нечто целое и нераздельное. Они являются составными частями большого общинного дома, населённого одной родовой общиной, объединённой нерасторжимыми кровными узами и общностью экономических интересов.

Однако вряд ли было бы правильным в этом случае переоценивать силу первобытной экономической общности. Действительное положение вещей раскрывается находками печатей, вырезанных из мягкого камня. Все печати покрыты резным геометрическим узором, иногда довольно сложным и тонким по выполнению. Оттиски аналогичных печатей обнаружены и на кусках глины, которыми были когда-то закрыты отверстия глиняных сосудов в хранилищах. При этом каждая такая печать обладает определёнными индивидуальными чертами, показывающими, что она принадлежала конкретному владельцу или, вернее, конкретной семье, из совокупности которых состояла вся персепольская община. Это, повидимому, были большие, строившиеся, быть может, уже на патриархальных началах семьи, всё ещё находившиеся в рамках родовой общины, но вставшие на путь экономического обособления и развития частной собственности.

Древнейшие земледельцы в Средней Азии.

Сходный путь развития проходили в то же самое время, начиная с конца мезолита, древние племена Средней Азии.

Одним из самых замечательных памятников, показывающих, как из мезолитической культуры охотников и собирателей на юге Средней Азии зарождается неолитическая культура первых земледельцев, является поселение у Джойтуна на южной окраине кара-кумских песков, в 40 км от Ашхабада, на бугре Чакмадаш-Бейик. Толща культурных отложений, образовавшихся вследствие длительного обитания человека, достигает здесь 2 м. В ней оказалось не менее пяти залегающих друг над другом глинобитных полов. Найдено было также значительное количество мелких кремнёвых изделий, в том числе пластинок с ретушью, скребков, проколок и миниатюрных трапеций. Имеются также подвески из морских раковин, доставленные из районов, прилегавших к Каспийскому морю, где обитали охотничье-рыболовческие племена, оставившие следы своего пребывания в ранненеолитических слоях пещер Кайлю, Джебел и Дам-Дам-Чешме.

Вместе с каменными изделиями ранненеолитического типа обнаружены столь же многочисленные обломки плоскодонных сосудов, вылепленных без гончарного круга и покрытых простейшим расписным узором в виде параллельных линий. Это — древнейшая в Средней Азии расписная керамика, резко отличная по форме и орнаментации от остродонных и круглодонных сосудов племён охотников и рыболовов.

Вместе с черепками расписных сосудов в Джойтуне найдены обломки зернотёрок, свидетельствующие о том, что земледелие, несомненно, сочетавшееся со скотоводством, было уже важным занятием обитателей этого поселения. Прямым доказательством наличия земледельческой культуры, и при этом достаточно высокого уровня развития, являются обнаруженные в черепках сосудов отпечатки ячменя и мягкой среднеазиатской пшеницы. Следы этой культуры обнаружены были также и при раскопках в Новой Нисе и в Чопан-Депе (Туркмения), где найдена аналогичная джойтунской керамика, залегавшая вместе с такими же архаическими по технике изготовления кремнёвыми изделиями.

Первые земледельцы Северного Ирака.


Древнейшие следы новой земледельческой жизни обнаружены и к северо-востоку от верховьев Тигра, в ближайшем соседстве с теми районами, где позже выросла вторая наряду с Египтом древнейшая цивилизация, строились первые на земле города и возникали первые государства.
Здесь, на территории нынешнего Северного Ирака, в предгорьях Южного Курдистана, в близком соседстве друг от друга обнаружены три древних поселения, представляющие последовательно сменявшиеся культурные этапы в развитии хозяйства и образа жизни древнего населения этой области.
Первое поселение, пещера Палегаура, было заселено типичными собирателями и охотниками юга, не имевшими представления о разведении домашних животных и возделывании растений. Эти люди находились на уровне мезолита. Они в совершенстве овладели техникой отщепления кремнёвых пластин от призматического нуклеуса, но не знали ещё даже зачатков неолитических приёмов обработки камня и кости, не пользовались костяными орудиями. Всё, что они оставили после себя в своём пещерном жилище, кроме костей диких животных, — это нуклеусы призматического типа, пластины, служившие орудиями в необработанном виде, а также изготовленные из таких пластин орудия мезолитического облика.
Тем нагляднее становятся перемены в хозяйстве и культуре у жителей следующего по времени поселения Карим-Шахир (вероятно, VI тысячелетие до н э.), обитатели которого уже покончили с пещерной жизнью своих предшественников. Правда, при раскопках в Карим-Шахире не обнаружено определённых следов строений, но всё же о наличии жилищ, и при этом достаточно многочисленных, свидетельствуют вымостки из камней, оставшиеся от разрушенных стен и полов.
Эта черта принципиально нового уклада дополняется и усиливается другими признаками неолитической культуры. Первый такой признак — наличие ещё грубых, но бесспорно неолитических по типу крупных орудий с шлифованными лезвиями, а также ряда других каменных изделий, изготовленных характерной для неолита пунктирной или точечной техникой. Второй признак неолита — наличие таких изделий, как шлифованные браслеты, украшения из раковин и камня со сверлёными отверстиями для подвешивания, грубые скульптуры из необожжённой ещё глины, костяные иглы и шилья; всё это говорит о значительном обогащении культуры и росте потребностей жителей этого поселения по сравнению с их предшественниками из Палегауры.
Обитатели Карим-Шахира ещё не умели, однако, выделывать глиняную посуду и не имели типично неолитических наконечников стрел. В отличие от людей мезолита они тем не менее имели в своём распоряжении домашних или полудомашних животных — овец и коз, дававших им мясную пищу, шкуры и шерсть для изготовления одежды.

Среди множества каменных пластин и изделий микролитического облика обнаружены несколько обломков зернотёрок, пестиков и ступок, а также кремнёвые лезвия для серпов. Если правильно предположение, что ими срезали колосья дикорастущих злаков, а на зернотёрках растирали добытые из них зёрна, то находки в Карим-Шахире свидетельствуют о развитом собирательстве, непосредственно предшествующем земледелию.
Земледелие в совершенно отчётливом виде представлено находками в поселении в Кала"ат-Ярмо, датируемом V тысячелетием до н. э. (около 4750 г. до н. э.).
Жители поселения Кала"ат-Ярмо, так же как их предшественники из Карим-Шахира, сохранили в технике обработки камня традиции отдалённой старины.

Они попрежнему выделывали по древним мезолитическим образцам миниатюрные треугольники, проколки, резцы и скребки.
Широко и систематически использовались различные крупные и тяжёлые изделия из камня, изготовление которых требовало новых, неолитических приёмов в виде шлифования и точечной ретуши. Это были топоры, молоты, а также каменные чаши, ступки, песты. Широко развилась обработка кости, из которой выделывались иглы, шилья, фигурно оформленные булавки, бусы, кольца и даже ложки.
Жителям Кала"ат-Ярмо ещё не было известно искусство изготовления настоящих сосудов из глины. Самое большее, чему они научились в деле использования глины как материала для сосудов, было изготовление своеобразных «бассейнов» или чанов, сделанных следующим образом: сначала в земле выкапывалась яма, затем её тщательно обмазывали глиной, потом в яме разводили огонь и таким образом придавали её стенкам водонепроницаемость в твёрдость.
Общее усложнение ассортимента каменных и костяных вещей, а также хозяйственного инвентаря находилось в связи с глубокими изменениями в жизни обитателей Кала"ат-Ярмо, с характерным для них новым хозяйственным укладом. Это были уже типичные древние земледельцы, весь уклад жизни, вся культура которых определялась земледельческим трудом и скотоводством.
Характерно, что кости диких животных в Кала"ат-Ярмо составляют всего 5%, остальные 95 % принадлежат домашним животным: козе, свинье, овце. Остатки культурных растений представлены в находках из Кала"ат-Ярмо отпечатками зёрен в глине, из которой делались стены жилища и основания очагов. Найдены также обугленные зёрна. Судя по ним, жители Кала"ат-Ярмо сеяли двурядный ячмень и пшеницу двух видов — однозернянку и двузернянку. Хлеб жали серпами с лезвиями из острых кремнёвых пластин.
Земледельческое хозяйство определило новый, иной, чем прежде, характер поселения. Теперь это был уже не охотничий лагерь и не сезонное стойбище, а настоящая, правильно построенная по единому плану деревня, в которой проживала одна родовая община. Обитатели Кала"ат-Ярмо строили дома правильной прямоугольной формы, со стенами из плотно сбитой глины или, может быть, кирпича-сырца, иногда с фундаментом из камней. Внутри домов, в самой их середине, помещались небольшие овальные печи. Все эти дома располагались близко друг от друга, подобно клеткам одного большого организма — родовой общины, основанной на общем труде и материнском строе.

Перемены в реальной жизни нашли своё закономерное отражение и в религиозных верованиях жителей поселения Кала"ат-Ярмо. В центре их верований находился культ плодородия земли и женского производящего начала. Об этом говорят статуэтки сидящих женщин, изображающие богиню-мать. С культом богини-матери был, вероятно, неразрывно связан и всюду сопровождающий его в позднейшие времена культ мужского божества растительности. В этих верованиях и культах имелось, конечно, много элементов, унаследованных от предшествующих этапов развития религии. Образ женского божества имел свои истоки в палеолитическом культе матерей-прародительниц, земледельческие обряды культа плодородия растений выросли из охотничьих обрядов размножения зверей. Но в целом это были уже новые религиозные представления, характерные для древних земледельцев.

Культуры Телль-Хассуна и Телль-Халафа.


Следующий этап в развитии земледельческих культур неолита Передней Азии (середина V тысячелетия до н. э.) обычно называется по местонахождению Телль-Хассуна (вблизи Мосула) «фазой Хассуна». Остатки культуры этого времени обнаружены также южнее Киркука (Северный Ирак).

В это время последовательно развиваются все стороны жизни древнейших земледельцев Передней Азии. Строятся дома со стенами из сбитой глины. Развивается гончарное дело. Расширяются связи с соседними областями. Из района Арарата поступает обсидиан, а из района Персидского залива — морские раковины. Особенности керамики свидетельствуют о наличии связей с областью нынешней Сирии и с Малой Азией.

Около 4100 г. до н. э. в поселении Телль-Хассун и в других аналогичных поселениях начинается следующий этап, названный телль-халафским по поселению Телль-Халаф в верхней, сирийской, части Месопотамии, у самой турецкой границы. Следы этой культуры и близкой к ней культуры Самарры обнаружены на широком пространстве Передней Азии. Культура древних земледельцев в целом становится значительно богаче и ярче, чем прежде, производительные силы растут. Развивается и крепнет земледелие. Среди домашних животных попрежнему встречаются овцы, козы, свиньи, но в это время имелся, очевидно, уже и крупный рогатый скот. Появляются первые колёсные повозки, начинает применяться тягловая сила животных.

Появляются круглые в плане строения, внутрь которых вёл широкий коридор. Были и прямоугольные в плане дома. В строительстве начинает широко применяться кирпич-сырец. Вместе с каменными изделиями прежних типов появляются первые предметы из меди в виде небольших бус.

Особенно высокого расцвета достигает гончарное дело. Об этом свидетельствуют изящные и разнообразные по форме сосуды, украшенные строгим и вместе с тем богатым по содержанию расписным узором. Чаще всего встречается характерный узор в виде мальтийского креста, а также стилизованные изображения бычьих голов. Имеются также стилизованные фигуры лошадей и оленей.

Появление обжигательных печей, в которых температура доходила до 1200°, а также совершенство форм и орнамента сосудов свидетельствуют, повидимому, о выделении профессиональных мастеров-горшечников. Другим характерным штрихом, свидетельствующим о переменах в общественной жизни, являются, как и в поселении Персеполя, древнейшие печати, оттиски которых встречаются на глиняных кусках, служивших, вероятно, затычками для сосудов с продуктами.

Возникновение искусственного орошения.

Первоначальное земледелие, таким образом, всего вероятнее возникло сначала в зоне предгорий, где выпадает необходимое для примитивного земледелия количество дождей. Эта дождевая влага могла быть использована человеком сначала при посевах богарного типа, когда хлебные злаки развиваются почти в таких же условиях, как дикорастущие растения, используемые собирателями. Большим шагом вперёд должно было явиться орошение лиманного типа, когда запруженные воды горных ручьёв и рек в весеннее время пропитывали почву и затем снова спускались, а влажная земля использовалась для посева. На следующем этапе орошение принимало постоянный и систематический характер. Из постоянных каналов через примитивные головные сооружения вода отводилась на поля и по мере надобности использовалась для орошения.

Это была уже строго целесообразная и высокопроизводительная по сравнению с более древней система орошения, обеспечившая невиданные прежде перемены в жизни древнейших земледельческих обществ, позволившая им шагнуть далеко вперёд во всех областях жизни и культуры, подняться ещё выше в своём общественном строе.

С таким ирригационным опытом они могли перейти к решению совершенно новых по масштабам задач — к овладению водными ресурсами Нила и великих рек Азии, к созданию на этой основе древнейших цивилизаций Востока.

Время господства древней культуры охотников, собирателей и рыболовов, таким образом, во всемирно-историческом масштабе заканчивается. Человечество вступает на новый культурно-исторический путь.

Существовавшая сотни тысяч лет древняя первобытная община явилась первой формой организации человеческого общества. За время её существования человек положил начало прогрессу в области материальной и духовной культуры, расселился почти по всему земному шару и освоил большую часть нашей планеты, пригодную для жизни. Это стало возможным потому что первобытные люди были объединены общественными связями, основой которых были коллективный труд и общественная собственность на средства производства.

На этапе материнского рода в развитии первобытной общины рост общественных связей нашёл наиболее полное выражение в тесной сплочённости интересов её членов а их единстве, рождённом коллективным трудом. В этом обществе отсутствовали угнетатели и угнетённые, в нём не было приниженности человека по отношению к другому человеку — господину и повелителю.

Несмотря на большие достижения человечества в период первобытно-общинного строя, развитие общества в это время совершалось чрезвычайно медленными темпами; нередко на протяжении жизни многих поколений не происходило скольконибудь значительных сдвигов. В течение многих тысячелетий для родовых обществ и племенных объединений характерны были неразвитое производство, чрезвычайно низкий уровень развития производительных сил. В сознании первобытного человека большое место занимали фантастические представления, отражавшие его бессилие в борьбе с природой.

Всё же, преодолевая огромные трудности, человечество двигалось по пути прогресса, причём развитие производительных сил и общественных отношений происходило относительно быстрее на каждой более высокой ступени первобытнообщинного способа производства. Период неолита характеризуется таким значительным ростом производительных сил, в результате которого старое родовое общество с материнским родом неизбежно должно было уступить место новому, патриархально-родовому строю, а затем и классовому обществу, что вскоре и произошло в ряде стран земного шара.

Однако уходящий мир первобытно-общинного строя ещё долго продолжал сосуществовать рядом с новым, классовым, рабовладельческим общественным строем.

Неолит, или новый каменный век (от греч. neos — но-вый + lithos) условно делится на ранний (7-4 тыс. лет до н. э.) и поздний (4—3 тыс. лет до н. э.). Но о точных хро-нологических рамках говорить сложно, поскольку с воз-росшей неравномерностью исторического развития нео-литический период различные первобытные племена проходили в разное время.

Неолит в отличие от предшествующих стадий камен-ного века в наименьшей степени отличался от современ-ной эпохи по своим климатическим условиям, флоре и фауне, а неолитического человека по его антропологичес-ким данным уже невозможно отличить от современного.

Во времена неолита происходят дальнейшее расшире-ние области трудовой деятельности человека и его изме-нение, заключающееся в переходе от собирательной и присваивающей форм хозяйства, сбору плодов и охоты, к производящим — земледелию и животноводству. В 5-4 ты-сячелетиях до н. э. появились зачатки мотыжного и по-ливного земледелия, земледельцы перешли к культива-ции почвы. И хотя труд первых земледельцев был чрез-вычайно тяжелым и всецело зависел от капризов погоды, это было важнейшим шагом первобытного человека от полного бессилия перед природой к овладению властью над ней.

Охота и развитие земледелия стали основой для одо-машнивания диких животных. К уже прирученной соба-ке присоединились овцы, козы, свиньи, а затем и круп-ный рогатый скот. Позже человек одомашнил лошадь и верблюда. Скотоводство по сравнению с охотой давало не только в большем количестве мясо, жир, кожу и кости, но также молоко и шерсть. В свою очередь, развитие ското-водства содействовало прогрессу в земледелии, так как животных стали использовать в качестве вьючного и гу-жевого транспорта, а затем и как тягловую силу в плуж-ном земледелии.

Вслед за естественным половым и возрастным раз-делением функций произошло первое великое разделе-ние труда — отделение скотоводства от земледелия. Раз-деление труда и переход от присваивающего хозяйства к производящему ознаменовали наступление неолити-ческой экономической революции.

Новые формы хозяйства, на которые перешли неко-торые племена, в корне изменили условия их существо-вания и продвинули далеко вперед по сравнению с соби-рателями, охотниками и рыболовами. Это явилось тол-чком к множеству других прогрессивных изменений, вызвало глубокие перемены в образе жизни человека, его мировоззрении и психике, в развитии общественных отношений. Однако значительная часть неолитических племен, обитавших в менее благоприятных условиях, продолжали заниматься рыбацким и охотничьим про-мыслом, что сохранилось у северных народов и по сей день. Произошло окончательное утверждение племен-ных объединений.

В результате значительного роста производительных сил в эпоху неолита старое родовое общество (матриар-хат) уступило место патриархально-родовому строю (патриархату), а последний привел к возникновению классового общества. Вместе с тем первобытнообщин-ный строй в некоторых районах земного шара еще дол-го продолжал сосуществовать с новым, классовым, рабо-владельческим обществом, а в некоторых местах сохра-нился и по сей день.

К концу неолита закончилось развитие первобытной техники и начала складываться ремесленная, основанная на применении простых орудий. Длительная по времени история первобытной техники не знает точных дат от-крытий и изобретений — неизвестно, кто открыл огонь, изобрел топор, лук, колесо, лодку и пр. Многие из них многократно изобретались и забывались, пока оконча-тельно не утвердились на практике, есть и такие, которые по сей день остаются невостребованными.

Зарождение горного дела и совершенствование способов обработки камня

Резко возросшие потребности строителей, земледель-цев, скотоводов и охотников в каменных орудиях стиму-лировали резкое увеличение его добычи и расширение ассортимента каменных материалов. Наряду с кремнем стали использовать и новые виды каменных материалов, нефрит, диорит, яшму и др., а вместе с открытыми спосо-бами разработки — подземные с помощью шахт (нем. Schacht). Вначале это были просто глубокие ямы (до ΙΟ-Ι 5 м), потом вертикальные стволы с короткими горизон-тальными выработками (штреками).

Для разработки камня использовались кирки, кайла и молотки из рога и камня, костяные заступы, лопатки и грабли, деревянные колья. Выемку породы производили в кожаных мешках и плетеных корзинах на веревках, а для подъема и спуска людей использовались лестницы. Искусственное освещение обеспечивалось с помощью жировых ламп, смоляных и берестяных факелов, а посту-пающую воду вычерпывали или создавали дренажные устройства. Таким образом, можно уже говорить о за-рождении горного дела.

Для неолита характерна более высокая и сложная техника обработки камня. Были освоены операции свер-ления, пиления и шлифования, а техника отжимной ре-туши была доведена до степени настоящего искусства. Освоение операции пиления, появившейся еще в палеоли-те и неолите, позволило придавать изделиям необходимую форму в зависимости от их функционального назначения. Для ее интенсификации в пропил стали подаваться песок (наждак) и вода — так впервые появились процессы ре-зания материалов с применением охлаждающих жидко-стей. Подобный способ «мокрого», абразивного пиления сохранялся еще многие сотни лет при обработке сверх-твердых материалов, в частности алмаза.

Шлифование, как и пиление, зародившееся в предше-ствующую эпоху, также подверглось значительному со-вершенствованию. Наряду с «сухим» появился способ «мокрого» шлифования, в котором использование воды обеспечивало не только охлаждение, но и самозатачива-ние абразивного инструмента и повышение интенсифика-ции процесса резания» Для отделки украшений и довод-ки режущих лезвий деревообрабатывающего инструмен-та стала использоваться операция полирования.

Дятчин Н.И.

Из книги «История развития техники», 2001

Эпоха неолита — нового каменного века — ознаменовалась появлением каменных орудий труда (топоров, скребков, ножей, наконечников для стрел и копий и многих других). Это кардинальным образом изменило не только способы обработки дерева, но и сыграло важную роль в развитии земледелия, потому что прочными каменными орудиями было легче и быстрее обрабатывать почву, а также очищать от деревьев новые участки земли.

В это же время человеком были приручены первые животные. Таким образом, уклад жизни первобытного человека постепенно совершенствовался. Этому способствовал также переход к оседлому образу жизни, который вызвал необходимость постройки первых образцов неолита, среди которых можно выделить следующие:

• глинобитные хижины
• землянки
• бревенчатые хижины
• шалаши из веток и прутьев

Использование каменных топоров и огня дало возможность валить крупные деревья и делать из них цельные прочные бревна, из которых потом и складывали теплые и долговечные постройки.

Виды строительных материалов неолита

Конечно, использование в качестве строительного материала было возможно лишь в тех местах, где в изобилии росли леса, а вот в других местностях для постройки жилища использовались другие виды природного сырья.

Строительный материал эпохи неолита был самым разнообразным. Жители каждой местности возводили жилища из наиболее доступных и распространенных материалов. Так для постройки и отделки жилищ применялись следующие виды материалов:

• природная
• камень и горные породы
• ветви деревьев и прутья
• бревна из крупных деревьев

С дальнейшим усовершенствованием орудий труда все более развиваются и строительные технологии. Таким образом, труд человека постепенно облегчается.

Трипольская культура

Постройки эпохи каменного века археологи обнаруживают в различных местах нашей планеты. В Приднепровье (Украина) тоже были обнаружены остатки поселений, постройка которых датируется III — II тыс. до нашей эры. Это известные во всем мире постройки Трипольской культуры — стоящей на одной из высочайших ступеней развития эпохи неолита.

И действительно, о высоких достижениях культуры и стало известно благодаря археологическим раскопкам на территории Украины, где в разных местах были обнаружены остатки древних поселений этого удивительного народа.

Виды жилищ эпохи неолита

Дальнейшее развитие человеческого общества требовало сплочения коллектива для выполнения многий функций — совместной охоты и рыбалки, обработки земли и строительства жилых сооружений. Поэтому первобытные люди эпохи неолита жили крупными родовыми группами.

Для этого сооружались жилища значительной площади в виде круглого шалаша, в котором без труда могли одновременно размещаться около сотни человек.

Подобная стоянка, датированная IV тысячелетием до нашей эры была открыта археологами на берегу реки Аму — Дарьи (Турткульский район, Узбекистан). Громадный шалаш имел площадь около 300 кв. метров, и мог запросто вместить в себя жителей целого первобытного рода.

Однако сооружение общих жилищ большой площади было не единственным достижением каменного века. Напротив, разнообразие типов построек эпохи неолита и на сегодняшний день восхищает ученых. И на самом деле, для восхищения поводов более чем достаточно — ведь для эпохи неолита была свойственна даже своя ! Конечно, ее характерные черты можно выделить лишь условно, но тем не менее, постройки каменного века уже имели свои особенности, которые с течением времени становились все более заметными.

Так, существовали стоянки, в состав которых входило несколько отдельных землянок совсем небольшого размера, рассчитанных на проживание 5 — 6 человек. Землянки были сверху прикрыты шалашом.

Жилище человека эпохи каменного века — реконструкция в Археологическом музее

В центре сооружения размещался очаг для обогрева жилья и приготовления пищи — вот таким был незатейливый эпохи неолита. Но и подобное примитивное обустройство жилья было для древнего человека значительным шагом вперед.

Смена общественного строя, и постепенное выделение парной семьи приводят к появлению отдельных домов малой площади (до 25 — 30 кв. метров).

В селениях такие дома размещались по разной схеме. В частности, о поселении Трипольской культуры на Коломийщине (III — II тыс. до нашей эры) можно сказать, что постройки располагались в виде двух концентрических кругов, что создавало некоторое ощущение защищенности внутренней части поселения, центральная часть которого оставалась свободной. По всей видимости, в центре селения выполнялись ритуальные обряды и проводились празднества.

Таким образом, мы видим, что архитектура неолита была достаточно разноплановой и многообразной. При этом постройки в разных частях света отличаются друг от друга по особенностям своего , но практически идентичны по функциональному назначению.

ЭПОХА НЕОЛИТА. РАННЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ ЭПОХИ НЕОЛИТА ЮЖНОЙ ЕВРАЗИИ

1) Неолит стал последним периодом каменного века. Начало его в Евразии относится к 6-му тысячелетию до н.э., его обычно связывают с появлением керамической посуды. Эта дата достаточно условна, да и сам переход не был мгновенным. Остальной каменный инвентарь ранней поры неолита не везде отличается от мезолитического.

В неолите в северном полушарии природа приобретает более устойчивый, чем в мезолите, характер и облик, близкий современному. Вдоль берегов Ледовитого океана простиралась тундра, южнее - лесотундра, от Балтики и до Тихого океана протянулась полоса лесов, южнее которых лежали лесостепи и степи. В каждой растительной зоне развивался свой соответствующий животный мир.

С неолитом связаны коренные изменения в способе производства, получившие название неолитической революции, и целый ряд новаций, ставших достоянием человечества.

На юге России, частично в Средней Азии, Закавказье, Украине и Молдове в эпоху неолита в ряде мест люди перешли к производящим формам хозяйства - земледелию и животноводству. Однако на большей части территории Евразии в неолите хозяйство оставалось присваивающим, его основу составляли охота, рыбная ловля и собирательство.

В неолите сохраняются и продолжают преобладать старые приемы обработки камня. Существовала техника двусторонней отбивки, техника леваллуа, ретушь. Но ни один из этих приемов не был пригоден для обработки таких пород камня, как нефрит или яшма, так как они не дают правильных сколов. Появляются шлифование, пиление и заточка камня, а также шлифование, которыми вязкие породы камня хорошо обрабатываются. Шлифовку стали использовать и при изготовлении кремневых орудий. Заготовки, полученные путем оббивки или скалывания, обрабатывали на плоском камне, подсыпая мокрый песок, который и был шлифующим материалом. Его подсыпали и под конец полой трубочки, когда камень сверлили. Сверление появилось еще в неолите, хотя и не везде. Новая техника обработки камня - также одно из отличий неолита. ,

В некоторых областях крайняя ограниченность запасов кремня привела к широкому использованию костяных орудий, формы которых разнообразны и устойчивы. Возникают общинные косторезные мастерские, примером которых может быть мастерская на поселении

В неолите появляются каменные долота, стамески, тесла, дифференциации которых способствовало распространение шлифовки и затачивания каменных орудий. Каменный топор стал высокопроизводительным орудием: археологи пробовали срубить им сосну поперечником 25 см, на что ушло 75 минут. Все способы обработки камня, включая шлифовку и сверление, освоены человеком еще в мезолите, а позднее лишь получили более широкое распространение и усовершенствовались. Для индустрии прикаспайских стоянок характерна высокая техника обработки камня: часты предельно правильные призматические нуклеусы и микролиты. На кавказском Причерноморье была освоена полировка камня - на стоянке найден ряд полированных топоров. Неолит завершил каменный век и подвел человечество к порогу новой эпохи. Неолит был временем становления и начала распространения производящего хозяйства. Техника обработки камня достигла чрезвычайно высокого развития и в дальнейшем дополнялась лишь некоторыми, хотя и важными, но уже не меняющими ее общего характера приемами.

2) Древнее гончарство – это одна из отраслей хозяйственной деятельности человека. Связана она с наиболее древним производством искусственных материалов, которые возникли в человеческом обществе. До его появления древний человек использовал природные материалы, иногда подвергая их механической обработке. Так, например, использовались камни, кости, раковины, дерево, кожа животных, из которых изготавливали необходимые в быту предметы. А гончарство – это уже качественно новый этап взаимоотношений между человеком и природой. Пластическое сырье, которое используется в гончарстве, - глина, илы – в естественном состоянии не обладает теми качествами, которое необходимо глиняным сосудам. То есть оно не огнеупорно и не влагонепроницаемо. И только после того, как человек осуществляет некоторые целенаправленные действия (отбор и подготовка сырья, изготовление сосуда, обжиг), из сырья получается готовый продукт. Именно в процессе работы с гончарными изделиями человек впервые научился преобразовывать природный материал, изменяя присущие ему от природы качества с помощью собственных знаний и своей воли. Гончарное производство возникло на раннем этапе истории человечества. Изначально его цель заключалась в изготовлении посуды и других мелких бытовых поделок из пластичных материалов (ила, илистой глины, глины). Возникновение гончарства относится к неолиту (на территории Поволжья – 8000 тысяч лет назад).

Фрагменты древней керамики являются наиболее частыми находками на археологических памятниках. Ее изучение помогает определить культурную принадлежность и хронологическую принадлежность различных памятников и культур.

Гончарство представляет собой систему связанных между собой навыков труда на всех этапах производства посуды. Вообще процесс изготовления керамики включает в себя три стадии: подготовительную (на этом этапе происходит отбор исходного сырья, его добыча, обработка и составление формовочной массы); созидательную (на этом этапе осуществляется изготовление собственно сосуда определенной формы) и закрепительную (на этом этапе сосуду придают прочность, устраняют его влагопроницаемость). Поскольку в традиционных обществах существовал механизм передачи знаний и навыков из поколения в поколение контактным путем, то есть лично, при этом чаще всего по родственным каналам, а также из-за того, что эти навыки были достаточно консервативными, совокупность трудовых операций превращалась в консервативные культурные традиции. И для каждого отдельного человеческого «коллектива» эти культурные традиции были специфическими. Поэтому, изучая керамику разных археологических культур и выявляя эти специфические гончарные традиции, характерные для разных групп древнего населения, можно делать исторические реконструкции. Возникновение смешанных технологических традиций было возможно только в процессе культурного смешения носителей разных трудовых навыков. В эпоху первобытности такие смешения были возможны в том случае, если в совместную культурно-хозяйственную деятельность коллективов включались люди, владевшие разными навыками труда.

3) В 1926-1939 Н. И. Вавилов выделял 7 основных географических центров происхождения культурных растений.

Южноазиатский тропический центр (около 33 % от общего числа видов культурных растений).

Восточноазиатский центр (20 % культурных растений).

Юго-Западноазиатский центр (14 % культурных растений).

Средиземноморский центр (примерно 11 % видов культурных растений).

Эфиопский центр (около 4 % культурных растений).

Центральноамериканский центр (примерно 10 %)

Андийский (Южноамериканский) центр (около 8 %)

Так, тропическую Индию и Индокитай с Индонезией рассматривают как два самостоятельных центра, а Юго-Западноазиатский центр разделён на Среднеазиатский и Переднеазиатский, основой Восточно-азиатского центра считают бассейн Хуанхэ, а не Янцзы, куда китайцы как народ-земледелец проникли позднее. Установлены также центры древнего земледелия в Западном Судане и на Новой Гвинее. Плодовые культуры (в том числе ягодные и орехоплодные), имея более обширные ареалы, выходят далеко за пределы центров происхождения. Причина этого заключается в преимущественно лесном происхождении (а не предгорном как для овощных и полевых культур), а также в особенностях селекции. Выделены новые центры: Австралийский, Североамериканский, Европейско-Сибирский.

Некоторые растения введены в прошлом в культуру и вне этих основных центров, но число таких растений невелико. Если ранее считалось, что основные очаги древних земледельческих культур - широкие долины Тигра, Евфрата, Ганга, Нила и других крупных рек, то Вавилов показал, что почти все культурные растения появились в горных районах тропиков, субтропиков и умеренного пояса. Основные географические центры начального введения в культуру большинства возделываемых растений связаны не только с флористическим богатством, но и с древнейшими цивилизациями.

Установлено, что условия, в которых происходила эволюция и селекция культуры, накладывают требования к условиям её произрастания. Прежде всего это влажность, длина дня, температура, продолжительность вегетации.

Как показывают исследования конкретных памятников, переход к производящему хозяйству - процесс чрезвычайно сложный. Но что в питании обществ производящего хозяйства могло оказать влияние на биологию человека? Исследования в области эволюционной биологии человека показывают, что динамика таких морфологических показателей как общие размеры тела, объем мозга, таких поведенческих особенностей как размер площади пищевого поиска, уровень агрессивности, гендерные различия в деятельности - все это так или иначе непосредственно связано с типом питания. В обществах охотников-рыболовов-собирателей соотношение пищи добытой на охоте и полученной при зоо- и фитособирательстве всегда связано со степенью подвижности населения, с особенностями демографической структуры. Характеризовать особенности в питании людей ранней производящей экономики в целом сложно, так как культурная пестрота накладывается на ландшафтную и зональную; феноменальность пищевых традиций начинает преобладать над закономерностями. Для того, чтобы производящая экономика вошла в жизнь общества, должны были произойти серьезные социальные события. В связи с этим очень важны этнографические наблюдения, описывающие взаимоотношения племен охотников-собирателей, скотоводов и земледельцев. Отношения охотников с земледельцами и скотоводами повсюду приминают форму обмена продуктами труда. Земледельцы копировали у охотников-собирателей образцы украшений, обработку тела. У земледельцев же копировался погребальный обряд. "Пигмеи и земледельцы относились друг к другу с некоторым презрением, считая противоположную сторону людьми второго сорта или даже животными.

Скотоводы были более агрессивными по отношению к соседним бушменам, так как им было необходимо расширять свои пастбища. Из-за сокращения свободных земель охотники-собиратели утрачивают столь им необходимую маневренность ресурсами. В результате они начинают специализироваться на рыбной ловле, а не на земледелии. Они с удовольствием берут собак, других домашних животных, но не выражают заинтересованности в самостоятельном их разведении. Таким образом, они готовы воспринимать результаты культурной деятельности скотоводов и земледельцев, а не воспроизводить элементы этой культуры. Охотники-собиратели не приспособлены к монотонному изнурительному труду людей производящего хозяйства. Это является непреодолимым препятствием для них. Земледельцы перенимают у охотников-собирателей лишь духовные проявления, приобщаются к их некоторым культам. Таким образом, очевидно, что далеко не всякое общество охотников-рыболовов-собирателей несет в себе потенциальную возможность развития в производящее общество. Возникновение земледельческой оседлости неизменно связывается с изменением демографической структуры, с увеличением рождаемости. Рассматривать увеличение рождаемости в популяции как показатель улучшения жизни далеко не всегда правомерно. Чаще всего, в человеческих обществах высокая рождаемость сопутствует низкому уровню экономического и социального развития.

Намечается связь между интенсивностью хозяйственной деятельности и увеличением рождаемости. Возможно, резкое увеличение рождаемости в обществах оседлых земледельцев связано со значительным участием женщины в сельскохозяйственных работах. В таком случае, мы имеем дело с механизмом, который связывает способность к определенному виду деятельности и к определенному образу жизни с ростом численности популяции. В самом общем виде можно сказать, что изменение в поведении влечет за собой демографические трансформации. Важным представляется идея о том, что специфика питания (состав рациона, режим) может оказывать действие на особенности физиологии и психики человека без его сознательного в этом участия. В целом, можно сказать, что земледелие увеличивает долю углеводов в пище и снижает количество и разнообразие белков.

Нет оснований относить понижение этих характеристик только за счет нутригенного фактора. Экологические факторы (влажность, температура) оказывают сходное по биологическим результатам воздействие. Вероятно, нет необходимости противопоставлять климатические факторы алиментарным, так как выбор пищевой стратегии - один из вариантов адаптации общества к местным, в том числе климатическим, характеристикам. Уменьшение общих размеров тела (роста, широтных размеров, веса) выгодно, а зачастую и жизненно необходимо, при ограниченных пищевых ресурсах. Параметрами, определяющими минимально необходимое количество энергии и пластических веществ, следует считать: потребность в физической силе и необходимость согревать тело (для территорий с холодным климатом). Определенные группы населения могут пойти по пути уменьшения размеров тела для более гарантированного обеспечения организма энергией и необходимыми питательными веществами. Увеличение доли термически обработанной пищи, пищи вываренной в воде, пищи более быстрого усвоения значительно повышает ее энергетическую ценность и снижает питательные свойства. Здесь можно также привести классические примеры С-авитаминоза, болезни бери-бери (В-авитаминоза). Нагревание и кипячение воды приводит к выпадению многих растворимых в воде солей в виде осадка. Поэтому поступление некоторых форм минеральных веществ в организм уменьшается. Пресный вкус вареной и печеной пищи является, вероятно, отправным моментом для того, чтобы в кулинарных традициях повсеместно развивались традиции приправления пищи некоторыми веществами, которые усиливают вкус блюда. Прежде всего - это поваренная соль. До сих пор отношение к грибам в различных культурах неодинаково. По мнению К. Эйждитц, многие народы Севера (от якутов на востоке до шведов на западе) испытывали традиционную антипатию к грибам, которая начала изживаться сравнительно недавно. Такого же мнения придерживается финский исследователь И. Маниннен: "Финны до сих пор пренебрежительно относятся к грибам. В крайнем случае едят только пластинчатые, а уж губчатые не будут". То же самое, по его мнению, наблюдается у башкир и некоторых народов Сибири. По литературным материалам можно проследить ряд аналогичных фактов. Интересно, что для многих народов северо-востока Евразии неприятие грибов в качестве пищи сочеталось с использованием красного мухомора в качестве наркотического средства. Более существенные изменения претерпевает режим жизни человека. Количество труда, ежедневно затрачиваемого на сельскохозяйственных работах, становится сильнейшим стрессом, имеет множество биологических и социальных последствий. Особо важно отметить, что представления охотников-рыболовов-собирателей о связи жизнь-смерть-рождение-плодородие остаются по структуре своей неизменными. Только центральное место в этих культах отводится не дикому животному, а культурному растению.

4) Земледельческо-скотоводческое хозяйство позднеродовой общины представлено рядом археологических памятников развитого неолита и энеолита.

Неравномерность развития различных культур и локальное их своеобразие на разных территориях, наметившееся еще в палеолите, усилилось в неолите. Археологические культуры эпохи неолита насчитываются уже десятками.

Наиболее быстрыми темпами неолитическая культура развивалась в странах Ближнего Востока, где раньше всего возникло земледелие и разведение домашнего скота. Выше говорилось об относящейся к позднему мезолиту натуфийской культуре, носители которой, как можно предполагать, уже делали попытки выращивания злаков. К еще более раннему времени относятся признаки зарождения производящего хозяйства в Северном Ираке. Здесь в предгорьях Южного Курдистана обнаружены поселения (Карим-Шахир и др.), обитатели которых, по-видимому, одомашнили овец и коз. Найденные обломки зернотерок, кремневых лезвий для серпов позволяют предположить, что здесь так же, как и у натуфийцев, было очень развито высокоспециализированное собирательство, непосредственно предшествующее земледелию, или же само земледелие. Только в 7 тысячелетии до н. э. процесс эволюции достиг такого состояния, когда мы можем уже не предположительно, а с полной уверенностью констатировать культивацию зернового хлеба и разведение коз и овец во многих местах. Экономический прогресс наглядно виден по устойчивости мест поселения. В результате возобновления в течение веков периодически разрушавшихся глинобитных домов неолитические деревни дали мощные наслоения, возвышающиеся над равниной в виде «жилых холмов», или «теллой», достигающих иногда 15 м высоты и более. На некоторых ранненеолитических поселениях есть каменные сосуды, но еще нет керамики; эта фаза развития получила название докерамического неолита. На Ближнем Востоке эта фаза лучше всего представлена нижними слоями таких памятников, как Джармо в Ираке, Рас-Шамра в Сирии, Хаджилар в Турции, Иерихон в Палестине, Хирокития на Кипре.

Типичным памятником месопотамского неолита является Телль Хассуна (в Ираке, вблизи Мосула). Здесь представлены слои от раннекерамического до энеолитического периода. Уже первые поселенцы оставили следы своего пребывания здесь в виде криволинейных стен и больших кувшинов из грубой керамики. Жернова и мотыги из шлифованного камня свидетельствуют о занятиях земледелием. Костные остатки указывают на охоту на газелей и диких ослов и разведение быков и овец

В 5-4 тысячелетиях до н. э. земледельческие племена развитого неолита населяли также Египет. В Верхнем (Южном) Египте первыми земледельцами были люди бадарийской культуры (название по современному поселению, в районе которого были раскопаны памятники этой культуры). Поселения бадарийской культуры располагались на отрогах плоскогорий, жилища сооружались из прутьев, обмазанных глиной, а также из циновок, служивших заслонами. Основой хозяйства было примитивное земледелие и скотоводство, сочетавшееся с охотой. Землю обрабатывали каменными мотыгами. Не исключено, что сеяли бадарийцы и без предварительной обработки почвы - прямо во влажный ил, остававшийся на берегу после разливов Нила. Основные орудия изготовлялись из камня, дерева и кости, но найдены и отдельные медные изделия. Бадарийцы знали ткачество и умели плести корзины.

Переход от присваивающего к производящему хозяйству.

Неолит (8--3 тыс. лет до н.э.) характеризуется завершением перехода к высшим формам присваивающего хозяйства и переходом к производящему хозяйству, т.е. основанному на производстве человеком материальных благ, необходимых для его жизни и деятельности. А также сопровождался появлением прибавочного продукта, повышением жизненного уровня населения, увеличением его численности и созданием предпосылок для возникновения государств.

Экономические блага подразделяются на два вида:

* предметы потребления. Они непосредственно предназначены для жизни человека (например, пища, одежда, обувь, жилище, пассажирский транспорт и т.п.);

* средства производства. Они позволяют создавать полезные для человека продукты (например, добытая нефть, металлы, инструменты, станки и др.).

В эпоху неолита произошло первое общественное разделение труда на земледельческий и скотоводческий, что способствовало прогрессу производительных сил, возникновению обмена; второе общественное разделение труда -- выделение ремесла из сельского хозяйства способствовало индивидуализации труда, возникновению и развитию частной собственности.

Существенные изменения в технике, формах производства и образе жизни, освоение человеком новых территорий и более эффективное их использование носили радикальный характер. Не случайно эти перемены принято называть «неолитической революцией». Она заняла не десятки и даже не сотни лет, а тысячелетия. Для тех времен такие темпы не были медленными.

Переход к земледелию явился прогрессом в развитии производительных сил. Земля вскапывалась деревянными палками и мотыгами; жатва производилась серпами с кремниевыми лезвиями; зерна растирались на каменной плите или в зернотерке. В период неолита люди освоили практически все известные в настоящее время сельскохозяйственные культуры. Однако земледелие было распространено очень неравномерно. Первые очаги земледелия обнаружены на территории современных Египта, Палестины, Ирана, Ирака, южной части Средней Азии. Современные археологические и палеоботанические исследования дают основание говорить о четырех самостоятельных наиболее древних очагах происхождения культурных растений: Передняя Азия, где уже в VII--VI тысячелетиях до н.э. культивировались полевые злаки -- ячмень и пшеница; бассейн реки Хуанхэ, где в IV--III тысячелетиях до н.э. выращивались китайское просо (чумиза), рис, гаолян; Центральная Америка, где в V-IV тысячелетиях до н.э. начали разводить бобы, перец, а к III тысячелетию - маис кукурузу); Перуанское нагорье, где в III тысячелетии до н.э. выращивали перец, хлопок, бобы и другие растения.

Скотоводство превратилось в важную отрасль хозяйства, хотя оно было распространено неравномерно. В период неолита были одомашнены овцы, свиньи, козы, коровы. Скотоводческие (пастушеские) племена обитали в степях Северной Африки, Аравии, Средней и Центральной Азии.

Первым производством стало гончарное ремесло. Глиняная посуда позволила человеку значительно улучшить процессы приготовления и хранения пищи. Гончарный горн -- печь для обжига глиняных изделий -- впервые появился на Востоке. Гончарный круг известен с IV тысячелетия до н.э. Он вручную приводился в движение. Его появление значительно повысило производительность труда и позволило улучшить качество глиняной посуды. Развитие получило ткачество. Ткани изготавливались из льняных нитей на ткацком станке.

В VI - IV тысячелетиях до н.э. на территориях современной Индии, Египта, Передней Азии зародилось металлургическое производство. Первым металлом, который привлек внимание людей, была медь наверное, самородная. Она уступала в твердости камню, но при нагревании из нее можно было сделать иглы, шилья, рыболовные крючки. Из меди делали украшения -- бусы, подвески, кольца, браслеты. В III тысячелетии до н.э. кроме меди начали использовать ее сплав с другими металлами (свинец, олово), придававшими ей твердость, - бронзу. Вскоре она распространилась по всему Старому Свету, но осталась неизвестной в Америке. Процесс производства медных изделий гораздо менее трудоемок, чем изготовление орудий труда из кремния. Первоначально металлы выплавлялись путем обжига руды на костре, затем ее нагревали в смеси с древесным углем в плавильных печах.

Каменная техника была представлена шлифованием, пилением, сверлением; достигла расцвета техника отжимной ретуши. Каменные орудия (мотыги, зернотерки, ступки, лезвия для серпов, ножей, кинжалы) изготавливались из кремния, трудно обрабатываемых пород камня типа полудрагоценного нефрита, жадеида и др. Иглы, шилья, ложки делались из кости, в том числе слоновой.

Медные орудия, так же как и изделия из других металлов, были представлены топорами, кинжалами, наконечниками копий, рыболовными крючками, иглами, гвоздями. Медная мотыга с деревянной ручкой, лопата широко использовались в земледелии.

Увеличение количества сельскохозяйственных и ремесленных продуктов труда способствовало расширению обмена, сначала возникшего на границе земледельческих и скотоводческих племен. Внутри общины обмен осуществлялся в натуральной неэквивалентной форме, в порядке уравнительного распределения произведенных продуктов. Обмен между специализированными общинами становился более регулярным. Однако всеобщего эквивалента, тем более в денежной форме, хозяйственная практика пока еще не выработала. Можно говорить лишь о зарождении товарного производства, создании отдельных продуктов в количествах, превышавших потребности семьи и общины и предназначенных для обмена с другими общинами, о формировании рыночных отношений, хотя и в примитивной форме. Развитие обмена стимулировало совершенствование производительных сил.

С переходом к оседлому существованию резко изменилось количество совместно проживающих людей. Общины охотников были небольшими, около 20 человек или немного больше. Они могли разрастаться только при достаточных запасах пищи.

Переход к производящему хозяйству привел к заметному увеличению размеров общины, возникновению территориальной общины, представлявшей собой постоянные поселения, насчитывавшие десятки, а то и сотни жилых домов, культовые сооружения, мастерские. Жилищем служили глинобитные дома.

В IV тысячелетии до н.э. появились признаки исчерпания потенциала неолитической цивилизации. Каменные орудия, даже самые совершенные, были трудоемки в изготовлении и недостаточно надежны. Они не были способны удовлетворить разнообразные, постоянно усложнявшиеся потребности человека и общества.

Начался переход к очередному этапу -- неолиту (медно-каменному веку).Главными занятиями становятся земледелие и скотоводство. В этот период преобладающим материалом стал металл -- сначала медь, золото, затем бронза, а начиная с I тысячелетия до н.э. -- железо и его производные -- чугун, сталь.

Изобретение и освоение принципиально новых материалов (бронзы), технологий (системы орошаемого и плужного земледелия), усиление имущественного неравенства, зарождение частной собственности неизбежно вели к возникновению классов и государства.

Разрушение первобытного общества в различных регионах мира произошло не одновременно. Разнообразными были и модели дальнейшего хозяйственного развития. В конце IV тысячелетия до н.э. в Месопотамии, а затем в Египте возникли первые государства.